Приключения барона Мюнхаузена

Мне необходимо было навестить своего лучшего старого друга, генерала Эллиота, который покрыл себя неувядаемой славой при защите Гибралтара. Мой друг обрадовался, как ребёнок, когда я неожиданно явился к нему.

После приветствий генерал предложил мне обойти с ним крепость, чтобы изучить расположение неприятеля. Мой телескоп, который я привёз из Лондона, оказал нам при этом неоценимую услугу.

Осматривая неприятельский лагерь, я обнаружил, что неприятель направляет на тот бастион, откуда мы наблюдаем за ним, ядро весом в тридцать шесть фунтов.

Я немедленно сообщил об этом своему другу. Он попросил у меня телескоп и долго смотрел в указанном мной направлении. Наконец, приблизительно через час он убедился в верности моего сообщения.

Генерал созвал офицеров на общий совет и пригласил меня. Мы долго совещались и решили, наконец, послушаться моего совета.

Я приказал принести ядро в сорок восемь фунтов, зарядил им пушку и, благодаря своим богатым познаниям в артиллерии, направил его так, что был уверен в успехе задуманного мной дела.

Я не выпускал из рук своего телескопа и зорко следил за движениями неприятельских канониров. Как только я заметил, что они подносят к пушке фитиль, я дал знак нашим палить.

План мой вполне удался. Ядра встретились, и наше ядро с такой силой ударило в неприятельское ядро, что оно с большой силой было отброшено обратно, размозжило голову канониру, который пустил его, оторвало головы ещё шестнадцати неприятельским солдатам, разбило в щепки главные мачты трёх кораблей, стоявших один за другим в гавани, пролетело потом на двести английских миль внутрь страны, разрушило крышу одной бедной избушки, выбило последний зуб спавшей старушки и застряло у неё в горле.

Пришедший с работы муж, увидев жену в таком положении, попытался извлечь ядро, но это ему не удалось. Тогда он схватил молот и несколькими ударами вогнал ядро в желудок, откуда через некоторое время оно вышло естественным путём.

Но я забыл упомянуть о самом главном: наше ядро с такой силой ударилось о направленное против нас орудие, что подняло его с лафета и бросило в трюм корабля. От такого удара корабль перевернулся и затонул вместе с тысячью матросами и большим числом солдат, находившихся на нём.

Все пришли в восторг от моего выстрела, но я скромно заявил присутствовавшим, что хотя эта блестящая идея и принадлежит мне, но всё же мне помог случай. Однако, несмотря на моё заявление, все обступили меня, поздравляли с успехом и поражались моему уму, опыту и знаниям. Генерал Эллиот за мои военные заслуги предложил мне в награду офицерское звание. Я отказался от излишних почестей и удовольствовался публичной благодарностью, высказанной знаменитым генералом в присутствии всего генерального штаба.

Англичане всегда производили на меня впечатление очень храброго народа, и я не хотел оставлять крепость до тех пор, пока не окажу им ещё какую-нибудь услугу. Удобный случай скоро представился.

Чтобы узнать о планах неприятеля, я переоделся в одежду католического священника и благодаря этому проник во вражеский лагерь. Подкравшись к палатке, где в это время заседал военный совет под председательством главнокомандующего, графа Артуаса, я услышал, что неприятель намеревался произвести на следующий день нападение на нашу крепость. Я слышал, как граф Артуас излагал план нападения, и размышлял о том, каким образом предотвратить грозящую крепости опасность.

Мне недолго пришлось ждать окончания совета. Офицеры скоро разошлись и улеглись спать. Убедившись, что в неприятельском лагере все уснули, я бросился к пушкам и одну за другой забросил их далеко в море. Телеги и лафеты я отнёс в середину неприятельского лагеря и свалил в одну кучу. Образовалась груда выше Гибралтарских скал. На эту груду я взвалил всю амуницию и поджёг её. Огромное яркое пламя озарило окрестности.

Чтобы отвлечь от себя подозрение, я первый поднял тревогу: стал бегать по неприятельскому лагерю и громко кричать о пожаре. Поднялась страшная суматоха.

Офицеры и солдаты, как безумные, метались по лагерю и не знали, что им делать. Впоследствии, когда паника немного улеглась, военный совет стал решать, каким образом могла произойти такая катастрофа. Никто не мог предположить, что это дело рук одного человека. Военачальники объясняли это несчастье тем, что наш гарнизон ночью напал на лагерь, подкупив стражу, и уничтожил все пушки.

Неприятель понёс громадные потери, и Гибралтар был спасён, но никто не знал, кто был спасителем крепости.

Главнокомандующий неприятельской армией, граф Артуас, охваченный ужасом, бежал со всем своим войском, оставив лагерь. Только через четырнадцать дней, измученный и больной, он добрался до Парижа. Часть его солдат заболела в пути, а другая – слегла сейчас же по прибытии в город. Ужас и усталость до того измучили всю армию, что ни один человек не мог в течение трёх месяцев притронуться к пище, и они жили одним только воздухом.