Приключения барона Мюнхаузена

Увы! Недолго продолжалось благополучие. Наш корабль очень скоро окружили киты и другие морские чудовища. Одно было так велико, что даже в подзорную трубу нельзя было судить о его размерах. К несчастью, мы заметили это морское чудовище, когда оно было уже недалеко от нас. Одним глотком оно проглотило наш корабль со всеми мачтами и парусами.

Увлекаемый течением корабль, который был далеко не игрушка, проскользнул прямо в желудок и остановился неподвижно.

Воздух был душный и неприятный.

Мы нашли якоря, канаты, лодки, барки и много кораблей, проглоченных, как и мы. Было страшно темно; без факелов нельзя было шагу ступить. Солнце, месяц и звёзды перестали для нас существовать.

Каждый день у нас повторялись приливы и отливы. Когда животное глотало воду, был прилив, а когда вода уходила из туловища, наступал отлив, и все суда садились на мель. За один глоток, по приблизительному расчёту, животное обыкновенно втягивало в себя больше воды, чем во всём Женевском озере.

На второй день нашего пребывания в этом царстве вечной ночи во время отлива я с капитаном и кое с кем из офицеров отправился на разведку.

Разумеется, мы взяли с собой факелы. По дороге мы встретили около тысячи человек разных национальностей, которые собрались на совещание, чтобы решить, как выбраться из заточения. Многие из них находились здесь уже несколько лет.

В ту минуту, когда председатель открыл совещание, проклятое животное стало пить. Вода прибывала быстро; мы едва добежали до наших кораблей, а некоторые добрались к себе вплавь.

Спустя несколько часов, когда снова наступил отлив, наше совещание возобновилось. На этот раз председателем выбрали меня. Я предложил взять две самые большие мачты, крепко связать их концами и в тот момент, когда животное откроет пасть, всунуть ему распорку.

Все одобрили моё предложение; я взял в помощники сто самых сильных матросов и тотчас принялся за работу.

Как только мачты были связаны, животное зевнуло. Мы тотчас сунули ему в пасть распорку; один её конец упёрся в верхнее нёбо, а другой – в нижнюю челюсть.

Вода, свободно вливаясь в желудок, быстро поднялась, и все мы наконец выплыли на свет Божий. После двухнедельного пребывания в вечной темноте дневной свет стал невыразимо ласкать наши усталые глаза и радовать наши сердца.

Когда мы осмотрелись, оказалось, что вместе с нами из желудка животного выплыл целый флот из тридцати пяти кораблей.

Наши мачты мы так и оставили в пасти чудовища, чтобы предостеречь других мореходов от печальной участи попасть в это ужасное заточение, где царит вечная тьма и где несчастные узники страдают от недостатка пресной воды.

Казалось, наконец настало затишье. Несколько дней мы спокойно плыли по океану, стараясь определить, где мы находимся. Вдруг наш корабль начал качаться на расходившемся море. Его куда-то понесло течением, но куда, никто из нас не знал.

Наконец, выглянуло солнце, потянул тёплый ветерок, и нас обдало каким-то очень знакомым ароматом. Все нюхали, но никто не мог определить, что это за запах. Я тоже втянул в себя струю воздуха и сейчас догадался:

– Эге! Да ведь это пахнет жареным мясом и гаванскими сигарами!

– Да, да, – закричали все, – жаркое и сигары!

Целую неделю мы питались этим приятным запахом, так как запасы нашей провизии истощились. Между тем течение медленно несло нас к берегу. На восьмой день мы увидели остров и, к нашему удивлению, очутились у северного берега Кубы, в Гаване. Вот почему пахло сигарами!

Я рассказывал туземным плантаторам о своих приключениях, но они оказались уж очень крепкоголовыми и относились к моим рассказам недоверчиво. Конечно, я там долго не остался. Меня тянуло в Европу, к вам, друзья мои! Я знал, что в вашем кругу я найду доверие и участие…