Приключения Барона Мюнхгаузена

Бюргер, переводя книгу о бароне, перенес в свое произведение и предисловие английского издателя, тем самым согласившись с мыслью, что «Путешествия» следует рассматривать как «зеркало лжи», в котором человек видит пустозвона и болтуна. Многие из издателей буквально приняли положение Распе и рассматривали «Приключения барона Мюнхгаузена» лишь с точки зрения критики лжи. Так, в частности, поступали некоторые русские издатели и переводчики произведения (К. Чуковский[310]). Но абсолютизация только этой стороны книги может привести (и приводила) к такому положению, когда, увлекшись развлекательной или нравоучительной стороной, исследователи забывали об одной очень важной проблеме — социально-критической основе произведения Бюргера. Ведь победа барона в своеобразном «состязании выдумок» достигалась, во-первых, тем, что он высмеивал лгуна, рассказав еще более яркую небылицу, во-вторых, захватывал слушателей умением составлять из обычного необычное, в-третьих, превосходно сознавал условия и обстановку, в которых делал «сообщения» о своих приключениях и путешествиях. Барон понимал, что от него ожидают необыкновенного, удивительного, т. е. того, что отсутствует в реальной жизни[311].

Поэтому Мюнхгаузен — сложная фигура, в которой воедино слились и непревзойденный рассказчик, удивительный мастер необыкновенного, человек, обладающий изощренной и тренированной фантазией, насмешник, использующий свой дар актера, и никчемный, жалкий филистер, трус, зазнайка, бездельник, наемник. В книге о бароне Мюнхгаузене произошел своеобразный сплав разнородных элементов в единое целое. Жанровое своеобразие складывается из традиций различных жанров литературы. Сама форма построения «Приключений» представляет собой воспоминания путешественника Мюнхгаузена о разных событиях его жизни.

Заглавие книги пародирует заглавия множества мемуарных произведений времени Бюргера и Распе. В нем содержится аннотация произведения. В то же время оно указывает и на ироническое отношение автора к предлагаемому материалу. Установка на необыкновенность, данная в заглавии книги, предваряет ее содержание. Титул книги указывает на юмористический, отчасти сатирический характер произведения. Уже само напоминание, что эти истории были рассказаны «за бутылкой в кругу своих друзей», подчеркивает определенное, снижающее значение заглавия. Оно является и наиболее широким указанием на тематическую принадлежность шванков.

С другой стороны, в книге сильно влияние приключенческих жанров. Все шванки, входящие в нее, так или иначе сообщают о приключениях неутомимого барона как в Германии, так и за ее пределами. Приключения Мюнхгаузена порождают новые авантюры. Барон постоянно оказывается в таких положениях, из которых обычный, не «авантюрный» человек не сможет выкарабкаться без ущерба. Мюнхгаузен пытается изменить неизменяемое в свою пользу. Как герой авантюрного романа, барон постоянно находится в битве с обстоятельствами, но ломает их, пробиваясь вперед. Судьба ничего «не может поделать» с Мюнхгаузеном, он сам творит свою судьбу, постоянно изменяя ход событий. Барон по своему общественному положению принадлежит к привилегированному сословию, в отличие от героя другого, сходного произведения немецкой литературы, Шельмуфского[312]. Барон оказывается втянутым в различного рода приключения по своей доброй воле. Над ним не довлеет сила рока. Даже бог всецело стоит на его стороне и интересуется, что же будет дальше.

Шельмуфский, герой книги Рейтера, — обыкновенный маленький человек, который никогда за всю жизнь не был дальше черты своего городка. Сидя в кабаке, он повествует о своих приключениях, которые настолько невозможны, что являются даже не фантазированием, а откровенным враньем. Шельмуфский даже не старается узнать немного больше того, что до него доносят слухи или рассказы таких же «бывалых» людей, как он сам[313]. Так, с важностью очевидца он сообщает доверчивым слушателям о том, что в Венеции нет воды, ибо город находится в горах, а вокруг него лежат пески. Герой Рейтера откровенно комичен. Его выдумки плоски, им не хватает точности, обоснованности, широты и конкретности шванков барона. А Мюнхгаузен фантазирует, учитывая реальную обстановку. Он всегда моделирует события, заботясь об их правдоподобии.