Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи

Хотите знать, как меня встретили? Докладываю: Егор, например, просто выбросил свое оружие, бормоча и поминая моих и грифона родственников до тринадцатого колена; Астрая сначала залепила мне пощечину, а потом прижалась, что-то бормоча о том, как сильно испугалась, когда не увидела меня в землянке; Ричард и вовсе смотрел на меня зверем затравленным, будто бы увидел монстра какого. В общем, радушная получилась встреча. Я бы еще долго купался в лучах дружеского тепла и славы, но грифон несколько раз гортанно крикнул, предупреждая о чем-то. И столько было в его интонациях тревоги, что я сказал:

– Вот что. Убираемся отсюда.

– На этом? – Егор хмыкнул, с недоверием посмотрел на меня. – Уж лучше здесь навек остаться.

– С одним решили, – у меня не было времени на уговоры. Хочет век вековать на острове – его дело. Остальных под удар ставить я не позволю. Начальству доложу, что пропал без вести при выполнении задания.

Похоже, что мысли свои я произнес вслух, потому как все уставились на меня с недоумением.

– А чего вы хотите? – возмутился я. – Ну нет у нас времени на раздумье! Или летите – или здесь остаетесь, навсегда, без права на помилование. Нет времени думать!!

Я в последний раз посмотрел на попутчиков, махнул рукой и быстро направился к грифону, который от нетерпения уже гарцевал, словно конь горячий. Жестоко? Ха! Видели бы вы, как резво, почти вприпрыжку, все рванули за мной! Как цыплята за наседкой. Я помог Астрае, посадил перед собой, остальные сами устроились за моей спиной. Приказав им держаться за перья, я, тем не менее, нежно обнял одной рукой девушку за талию, а другой – дал приказ грифону на взлет. Получилось не очень. Птица взлетела и сразу же ушла в сторону, едва не врезавшись на вираже в землю. Пришлось срочно менять руку. Чтобы повторить все заново.

– Ты либо обнимай, либо управляй, – посоветовал Астрая, прижимая, тем не менее, обе мои руки к своему телу.

Интуиция тут же пискнула что-то насчет моего ума. Я толком не разобрал, но, кажется, она намекала, что у грифона его больше раз в сто. Что ж, отдадим правление в его лапы.

Как оказалось, это было самое разумное решение. Зверь выровнял полет, резкими взмахами крепких крыльев стремительно понесся к туману. Как оказалось, в молочной пелене образовался тоннель, который уже начал постепенно стягиваться. Его не видно было с острова, но теперь мне стала понятна поспешность, с которой грифон торопился покинуть этот клочок земли.

Мы влетели в тоннель. Вокруг нас вихрился туман, ветер закручивал его в причудливые узоры, завывал, поднимал к небу волны, стараясь достать нас. Они смешивались с туманом, образовывая странную смесь двух стихий. Тоннель сжимался, стены его слабели, пропуская все больше брызг.

– Вы все забрали? – прокричал я в ухо Астрае, вспомнив вдруг, как мок ковер в этой свистопляске.

– Конечно, – ответила девушка, похлопав себя по карману костюма. – Хотели на ковре за тобой лететь, но он еще не просох.

От сердца отлегло. Не то, чтобы я испугался за реквизит, просто с ковриком мы давно дружим. К новому пришлось бы привыкать, как и ему – ко мне. А так все хорошо получилось.

Липкий туман, наконец, добрался до нас, противно сладкой ватой прилип к лицу, рукам. Хотелось смыть его, избавиться от липкости. Я взглянул вниз и слегка струхнул: огромная волна, поднимаемая ветром, тянулась за нами, как хищник за добычей. Ветра еще не чувствовалось, но было очевидно, что это только вопрос времени. Интуиция испуганно крякнула, что, едва волна догонит нас, нам – конец. Вполне возможно, грифон услышал ее, потому что рванул так, словно за ним летела ракета, едва не стряхнув с себя седоков. Тяжеловато ему, понимаю. Одно дело, нести на себе одного, и совсем другое – четверых. И вес не тот, и возможность маневра.

Ветер кулаком ударил по нам, едва не сверзив в море, волна потянулась соленой водой к хвосту грифона. Потянулась и опала, разочаровано застонав напоследок. Заходящее солнце, выглянувшее вдруг из-за тумана, своими лучами, как острым клинком, отсекла и его седые пряди, и отчаянные попытки ветра сбить зверя в полете.

Мы вырвались. Я понял это по тому, как сияло солнце, отражаясь на гладкой поверхности мириадами малиновых всплесков, как утих ветер, оставшись вместе с полосой тумана за спиной, как мирно плыли под нами где-то очень далеко маленькие щепки кораблей, оставляя за кормой серые буруны. Еще до конца не осознав, что все уже позади, я закричал так радостно, как не кричал никогда в жизни. Меня поддержали столь рьяно, что грифон повернул голову и недовольно покосился на нас. Напряжение отпускало постепенно, так что к Медвежьему мы добрались веселыми, хоть и немного усталыми.

Грифон заложил крутой вираж, высаживая нас на скалу. Ричард первым соскочил с пернатой спины, поцеловал землю под собой и умчался к отчему дому. Оказавшись на тверди, я помог спрыгнуть Астрае. Грифон терпеливо подождал, когда закончится высадка, потом повернулся ко мне, склонился в поклоне, чтобы через секунду, не дожидаясь ответа, взмыть ввысь и раствориться в заходящем солнце навсегда.