Приключения Буратино (тетралогия)

Из разговоров с «бывшей боно́бо» Малыш много узнал о привычках и образе жизни карликовых шимпанзе. В частности, о том, что Франс де Вааль, главный специалист в мире по этому виду обезьян, говорил: «Они ведут себя так, как будто изучали «Камасутру», а в 2012 году получил Шнобелевскую премию за следующее «открытие»: бонобо могут распознавать членов своей группы не только по лицам, но и по виду анально-половой области.

Постоянно дуясь в шахматы, Малыш серьёзно подтянул свой уровень в этой игре. Лоло тоже заметно поднаторела: научилась распознавать ловушки и перестала принимать в жертву все фигуры подряд. Соперничать с ней стало по-настоящему сложно, Малыш подозревал, что тот, кто изображал виртуальную обезьяну, стал пользоваться подсказками компьютера.

И вот в конце августа его пригласили на некую встречу, которая, как он надеялся, должна была утвердить его положение среди провозвестников новой религии.

Было жарко. Жара была такая, что, казалось, домам было жарко. Их окна были наглухо закрыты три́сами (так здесь называют жалюзи́), чтобы не пускать внутрь солнечный жар. Если прислушаться, в душном воздухе можно было уловить мерное электрическое гудение от работающих мазга́нов (так здесь называют кондиционеры). Дома потели через их отводные трубки, из которых вода лилась прямо на раскалённый асфальт или камни мостовой, но в лужи не скапливалась – испарялась мгновенно. И даже ветер с гор, слабый и ленивый, был горячим. Он как будто прогревался, вея меж раскалёнными стенами Иерусалима.

Малыш ехал на трамвае в Старый Город, где ему была назначена встреча. В трамвае было хорошо. Мазган фурычил вовсю, приятно покачивало, в окне сменяли друг друга более или менее колоритные городские пейзажи. Так бы ехал и ехал, хоть вокруг Земли, лишь бы не выходить в эту геенну огненную…

У входа в подземелья города Давида39 Даниэля встречал долговязый тип, которого нужно было опознать по жёлтой бейсболке.

– Что слышно о последнем заседании Кнессета? Когда наконец примут законопроект о запрете курения в черте города? – произнёс Даниэль пароль на иврите.

– Уже скоро, но курить запретят только по шабатам, – услышал он отзыв. – Следуйте за мной.

Тип нырнул в арку с табличкой «Система водоснабжения. Тоннель Езекии», ведущую в большой двор с навесом от солнца и скамейками под ним. На входе в подземелье контролёр отсканировал протянутый ему долговязым стретчер, сняв оплату за вход. Железная лестница привела в обширное помещение, из которого расходилось несколько путей. Провожатый Даниэля выбрал тот, что вёл к системе водоснабжения, и минут пятнадцать они спускались по разным лестницам: металлическим, деревянным или просто вырубленным в породе. В одном месте прошли по помосту с прозрачным участком над узкой вертикальной шахтой, ведущей в бездну, – идти по стеклу было жутковато. После чего очутились в просторной каверне, в которой группа туристов смотрела голографический ролик о том, как три тысячи лет назад строилось это подземелье. За каверной их ждала небольшая комната, с одной стеной из металлической решётки, заросшей снаружи густой зеленью. От неё тянуло свежим воздухом, а сквозь листву просматривалось небо. Даниэль думал, что они уже глубоко под землёй, а на самом деле оказались в склоне холма под стеной Старого Города. В комнате висел плакат с текстом, предлагающим посетителям выбрать, каким путём дойти до Силоамского пруда: сухим или мокрым. Проводник велел Даниэлю снять обувь, и тот понял, какой из путей им предстоит.

Сначала они почти по пояс оказались в бурлящей холодной воде. Поток вырывался откуда-то из-под земли и устремлялся во тьму. Проводник включил фонарь. Они прошли по железной решётке, больно впивающейся в босые ступни, и оказались в тёмном коридоре с шершавыми стенами. Это, очевидно, и был тоннель Езекии. Сам тоннель оказался очень узким – двоим в нём было не разойтись. Течение здесь почти не чувствовалось, и прозрачная вода едва доходила до середины голени. После колючей решётки гладкое дно его было приятно. Они шли минут двадцать. Сначала потолок был в нескольких метрах над ними, но постепенно становился всё ниже, и в нескольких местах приходилось идти на полусогнутых ногах, ещё и наклонившись. Тоннель извивался, как будто его строители не были уверены в выбранном направлении. Наконец проводник остановился. Он постоял, прислушиваясь, потом наклонился и погрузил руку в воду. Вверху на стене появилась горизонтальная трещина, из которой пробивался оранжевый мерцающий свет. Трещина стала расширяться вниз, скрежеща камнем о камень, пока не образовался дверной проём с порогом чуть выше уровня воды.

Долговязый выпрямился и сделал руками приглашающий жест. Даниэль переступил через порог и оказался в невысоком, освещённом живым огнём коридоре. Проводник за ним не пошёл. Он приказал:

– Надень маску и иди.

Снова наклонился, и проём задвинулся.