Приключения Буратино (тетралогия)

В зрителях недостатка не было. Придворные, солдаты герцогского войска, замковая челядь, а также знатные горожане толпились вокруг ристалища, глазели из окон жилых и подсобных помещений. Стайка детворы устроилась на крыше казармы. На балконе над входом в жилые покои расположилась герцогиня с ближайшими домочадцами, бургомистром Альбрука, а также приглашёнными по случаю крупнейшими лендлордами герцогства. Там же находился и Гвидо, вид которого был несчастен, ибо он переживал за обоих поединщиков, ведь один спас ему жизнь и стал близким другом, а второй показал себя щедрым и справедливым господином. Для повара благоприятного исхода сего действа не существовало.

Бертран помог Закари, облачённому в полный доспех, взобраться на коня.

Рыцарь был спокоен, он решил не бояться за свою жизнь. Если ему суждено погибнуть от руки герцога, одного из достойнейших из ныне живущих представителей человеческого рода, то ничего уж тут не попишешь… Но при этом он поклялся себе сражаться достойно, так, чтобы люди долго вспоминали этот бой. Ну а если герцог предоставит хоть малейшую возможность победить, то Закари, бог свидетель, ею воспользуется.

Боевой рог дал сигнал к началу поединка. Все затихли. Даже караульные, патрулирующие стены, нарушили свои предписания, остановились и перегнулись через парапет.

Поединщики поскакали навстречу друг другу.

Герцог олицетворял собой мощь и красоту одновременно. Белоснежный плюмаж на шлеме развивался, как крылья, волшебный доспех благородно отражал солнце, а каждый шаг его гнедого, казалось, заставлял содрогаться стены.

Они сшиблись в первый раз.

Копьё баронета разлетелось в щепки о щит герцога. Наконечник отлетел, как из пращи пущенный, и попал в кого-то из зевак. Тот заверещал, и его быстро уволокли в лазарет. Герцог же промахнулся. Видимо, потому, что выбрал для себя не самую лёгкую цель – шлем противника; похоже, он хотел завершить всё первым же ударом, но баронет в последний момент успел уклониться.

Закари чуть не вылетел из седла от собственного удара. Ощущение было таким, как будто он попытался своротить копьём мельницу. Но то, что Золотое Сердце ошибся, внушило надежду.

Доехав по инерции до конца ристалища, всадники развернулись и поскакали к своим палаткам.

Во время второго соударения копья преломили оба поединщика. Удар герцога пришёлся в щит. Закари же угодил в нагрудник, да так, что для иного соперника этот удар мог стать последним. Будь доспех чуть поплоше, его бы пробило или вогнуло так, что дышать в нём стало бы невозможно. Герцога же лишь откинуло назад, и он тут же вернулся в вертикальное положение. Зато Закари не мог поднять правую руку – она вылетела из плечевого сустава.

Пришлось взять паузу на то, чтобы снять с руки защиту и вправить вывих. Бертран с придворным лекарем справились с этим всего минут за десять, но зрители всё это время возмущённо роптали в нетерпении.

Правилами смертельного поединка были предусмотрены три сшибки, если в результате их оба рыцаря остаются в сёдлах и способны продолжать, они спешиваются и бьются на мечах до того, как кто-то умрёт или сдастся на милость победителю.

Закари понимал, что, если он сейчас снова вложит силы в удар, его рука может окончательно выйти из строя. Поэтому сфокусировался на защите. Это удалось, хоть и не без труда, он вновь отразил страшный удар щитом, который в результате треснул.

Зрители заметили его пассивность, засвистели и заулюлюкали.

Зато он получил своеобразное одобрение откуда вообще не ожидал. Когда они поравнялись с герцогом на обратном пути к своим палаткам, тот произнёс так, чтобы это услышал только Закари:

– Тебе не может везти вечно.

За время перерыва перегородку, разделяющую ристалище вдоль, убрали. А зрителей расставили по кругу, образовав некое подобие арены.

Правая рука болела при каждом движении, и Закари понял, что сражаться придётся левой. На тренировках он отрабатывал действия обеими руками, но ведущая всё равно слушалась лучше.

Когда баронет встал и пошёл на выход из палатки, Бертран заметил:

– Никогда не видел герцога таким неуклюжим. Он или хворает, или это старость вступает в свои права. Я верю в вашу победу, сэр Вентер.

Закари положил ему на плечо руку.

– Спасибо, дядька. Прости, что несправедлив бывал к тебе.

Бой на мечах получился странным. Несмотря на свой знаменитый доспех, Золотое Сердце действовал в самом деле неуклюже. Удары он наносил сильные и быстрые, но неточные. И как будто не сразу. Закари успевал отбить удар или вовсе уйти в сторону, тогда меч герцога со свистом рассекал воздух. Сам Золотое Сердце не успевал парировать выпады противника. Волшебный доспех прощал ему эти ошибки – на нём даже царапин не оставалось.

Это заметили все, не только Закари. Восторженные крики звучали всё реже, они уступили место возгласам недоумения.

Наконец баронет просто сбил герцога с ног, подставив ему подножку. Тот упал на спину, попытался подняться, но Закари выбил ногой его меч и приставил свой к щели между шлемом и панцирем.