Приключения Буратино (тетралогия)

Геве́рет86 Копхилер на первый взгляд показалась недавней выпускницей университета. Распущенные по местной моде, мелко вьющиеся тёмно-каштановые, почти чёрные волосы обрамляли худощавое лицо с неправильными, непропорциональными чертами: длинный, тонкий нос с заметной горбинкой, слишком большие глаза, слишком крупный рот. Она не была красавицей в обыденном смысле этого слова, но что-то в ней сразу завораживало. В том, как она посмотрела на него в первый раз, как приветливо улыбнулась и приподнялась, чтобы пожать руку, в каждой черте, в каждом жесте проглядывала её непритворная женственность. Она напоминала креолку, которая в любой момент готова пуститься в пляс с кастаньетами. В её одежде и аксессуарах также зримо присутствовал то ли испанский, то ли цыганский колорит.

По-русски Стейси говорила с лёгким акцентом, который свойственен людям, родившимся в Израиле или приехавшим сюда в раннем детстве. При ближайшем рассмотрении Александр понял, что она старше, чем ему изначально почудилось. Возраст был заметен по выраженной носогубной складке, по уверенному, исполненному опытом взгляду.

После того как они обменялись приветствиями и представились, психологиня предупредила, что кандидату следует быть откровенным, насколько это возможно, поскольку от этого зависит не только то, примут ли его в число испытуемых, но и подбор оптимальных условий для эксперимента, если его кандидатура будет одобрена. Конкурс, кстати, восемь с половиной человек на место. Стейси надела очки, которые ещё больше увеличили её глаза, и, заглядывая в монитор, принялась задавать уточняющие вопросы:

– А почему вы в пункте «семейное положение» ничего не выбрали? Забыли?

– Нет. Просто любое из предложенных определений в отношении меня было бы неверным. Я расстался с женой, но ещё не развёлся. По-моему, это не подходит ни под «женат», ни под «холост».

– Надеетесь сохранить семью?

– Надеюсь, что этого ни в коем случае не произойдёт.

– Я поняла. Но всё-таки отмечу «женат» – формально это пока так, – Стейси щелкнула мышкой.

Он пожал плечами.

– Вот это да! – обрадовалась она, читая дальше. – Мы, оказывается, коллеги.

– Не совсем… Психиатр психологу не коллега. У вас же педагогическое образование?

Она прикрыла глаза в знак согласия.

– А чтобы работать психиатром, нужно медицинское, – заявил он безапелляционно.

– Какой вы… – она улыбнулась без обиды и забила что-то в компьютер. – Но ведь наши специальности во многом похожи; мы помогаем людям справиться с их ментальными проблемами…

– Но совершенно разными методами. Пока вы человеку зубы заговариваете, зачастую лишь усугубляя его состояние, я выписываю пилюли, которые ему реально помогают.

Психологиня не стала отвечать на этот укол. Помолчала, откровенно изучая Невструева поверх очков.

– А почему вы не стали подтверждать свой врачебный статус?

– Потому что я больше не хочу быть доктором.

– Интересно. А кем же вы хотите быть?

– Писателем, – ответил Александр и почему-то смутился.

– Так это же прекрасно! – Стейси снова пометила что-то в компьютере. – Нам как раз нужны люди с творческими амбициями… А почему вы поставили галочку на «безработный»? По-моему, писатель – вполне официальный род занятости.

– Видите ли, я слишком мало зарабатываю на этом поприще, чтобы считать его полноценной работой. Пока это всего лишь хобби. Мне приходится добывать хлеб насущный иными способами.

– Что-то нелегальное? Почему не написали в анкете? Торговля оружием, наркотиками, людьми? Не бойтесь, я никому не скажу.

– Я работал охранником… пока меня не уволили как раз сегодня.

– Почему?

– Потому, что я три дня просидел в тюрьме, – признался Александр. Она выглядела неглупой и профессиональной, он поверил ей и решил ничего не скрывать.

– Очень интересно… И за что же это писателей в тюрьму сажают?

– А как всегда – ни за что. Поэтому суд меня и оправдал.

– Поздравляю. Но в чём же вас пытались обвинить?

– Да так… – буркнул Невструев. – Мелочи жизни.

– И всё-таки я должна знать, чтобы составить ваш психологический портрет.

– Ложное обвинение в домашнем насилии.

– Ложное?

– Век воли не видать! – Александр по-блатному растопырил пальцы.

Стейси улыбнулась, обнаружив милую ямочку на левой щеке.

– То есть вы хотите сказать, что у вас нет склонности к насилию?

– Пожалуй, что нет. Даже на уровне акцентуации характера.

Она подумала немного.

– Мне нужно почитать, что вы пишете. У вас же есть что почитать?

– Есть пара сборников. Рассказы. Одна мини-повесть… А зачем вам?

– Мне нужно понять: вы действительно творческая личность или возомнили себя таковой.

– Думаете, у вас хватит для этого квалификации?

Психолог вместо ответа протянула ему визитку, при этом на Александра повеяло ароматом каких-то диких, экзотических растений.

– Тут есть электронный адрес, на него отправьте, пожалуйста, свои сборники.

Невструев поблагодарил, посмотрел на карточку для приличия и спрятал её в бумажник.

– Вы пришли вместо другого человека. Как это вышло?

– Мы сидели в одной камере. Меня отпустили, а он там, похоже, надолго, вот и отдал мне свою очередь.