Приключения Буратино (тетралогия)

– Наша компания Golden Key в конце XXI и в начале XXII веков была самым крупным производителем роботов в мире. Я тогда служил её управляющим, а наш капитан Закари Вентер исполнительным директором и генератором утопических, как выяснилось впоследствии, идей. Мы попытались облегчить участь человечества. Сначала наладили производство промышленных роботов, с помощью которых можно было автоматизировать любое производство. Мы продавали их себе в ущерб очень дешево, чтобы любое сколько-нибудь рентабельное предприятие могло приобрести их. Этим воспользовалась группа мировых олигархов, которые скупили наши машины через подставные фирмы, а затем стали продавать их, но уже гораздо дороже. Наша идея потерпела крах. Тогда мы сделали аппараты, которых мог позволить себе любой работяга, чтобы отправлять вместо себя на завод. Олигархи стали давать рабочим кредиты на этих роботов, – мы же не могли сделать их бесплатными. Потом повсеместно снизили зарплаты работникам, которые присылали вместо себя андроидов. В итоге снова скупили роботов-помощников и снова взвинтили на них цены. Тем временем наша компания обанкротилась, а мир встал на пороге тотального уничтожения. Нам пришлось заняться космическим кораблестроением, чтобы спасти хоть какую-то часть человечества. Поскольку денег у нас уже не было, нам пришлось пойти на сделку с негодяями, которые нас переиграли, – только у них были достаточные для этого средства. Поэтому они сейчас занимают самые роскошные жилые модули на «Луче надежды».

Легран смотрел на неподвижные звёзды вокруг, и они вдруг внезапно как будто померкли.

– Почему ты сейчас решил мне об этом рассказать, Буратино?

– Потому что хочу, чтобы ты, Камиль, выбрал правильную сторону, когда придёт время принимать важные решения.

– Что это значит?

– Очень скоро поймешь.

– Хорошо. Буратино, а как так получается, что ты существуешь и здесь, и в моём гипносне?

– Невструев живёт в твоём сне как раз в то время, когда мы испытывали новые саркофаги для гипносна. Зачем придумывать каких-то персонажей, когда можно использовать готовых? Так что там ты фактически взаимодействуешь со мной во времена моей молодости.

Глава 7.

После пробуждения Невструев вновь испытал гормональную перегрузку. Памятуя о том, как не продуктивно использовал её в прошлый раз, он пообещал себе сдерживаться.

– Послушайте, Стейси, я вчера наговорил тут лишнего… – встречу с психологом он решил начать с извинений.

– Бросьте, Александр. Я не в обиде. Я называю этот эффект «постгипнотическая мания». Дело в том, что во сне наши испытуемые проживают, как правило, более лучшую и достойную жизнь, чем наяву. Проснувшись, ощущают себя другими людьми, более уверенными и умными, чем есть на самом деле.

Невструев с трудом удержался от колкого замечания по поводу сочетания слов «более» и «лучшую».

– Так и есть, наверное, – признавать это было неприятно и Александр, чтобы скрыть неловкость, взял бумажку для записей, скомкал её и запустил в урну, которая стояла с другой стороны рабочего стола психолога.

– Неплохо, – проследила траекторию полёта Стейси. – А вы всегда такой меткий?

– Совсем нет! Это я случайно.

Александр взял ещё одну бумажку, скомкал и снова попал.

– Я там играл в космобол – это такая смесь баскетбола и гандбола в невесомости, – пояснил он.

– Пожалуй, это надо записать в положительные эффекты гипносна, – защёлкала она клавиатурой.

– Мастерство – это когда случайности превращаются в закономерности, как при игре в мяч. Можно попасть, а можно не попасть. Неумелый игрок попадёт скорее случайно, а опытный закономерно.

– Скажите, а нет у вас ощущения, что вам теперь мысли проще выражать, чем раньше?

– Пожалуй. Голова очень ясная.

– Да. На вас этот эффект действует сильнее, чем на других… А как вы относитесь к поискам смысла жизни?

Это прозвучало для Александра несколько неожиданно.

– Почему вы решили меня об этом спросить? Как это может помочь в ваших исследованиях?

– Я спрашиваю об этом всех испытуемым. И я не обязана объяснять вам целесообразность своих вопросов. Вы можете не отвечать, если не хотите.

– Хорошо, я отвечу. Не понимаю, как можно жить, не решив для себя этот вопрос.

– Как же вы решили его для себя?

Невструев хотел было ответить, как отвечал раньше. Про то, что жизнь коротка, и от неё надо брать как можно больше, при этом, конечно же, так, чтобы по возможности другим не мешать, и так далее по тексту… но язык его не повернулся, чтобы озвучить эту гедонистическую чепуху.

– Похоже у меня наступила переоценка ценностей, Стейси… – он растерянно посмотрел на неё, как будто ища поддержки.

– Вот видите, а вы ещё удивляетесь, зачем я вас об этом спросила, – улыбнулась психологиня.