Приключения Буратино (тетралогия)

На этот раз Рамзес задумался над ответом надолго.

Камиль ждал с замиранием сердца – иногда пёсик был способен на нетривиальные, нечеловеческие умозаключения, хоть и простенькие, но порой весьма применимые на практике.

– Рамзи! – позвал он.

Вместо ответа послышалось характерное сопение, которое говорящий пудель издавал исключительно во сне.

Глава 9.

– Итак, вам поручили возглавить разведывательную экспедицию. Любопытно. Как же отреагировала на это ваша подружка? – задала неожиданный вопрос Стейси.

– Когда я начинаю рассказывать о таких вещах, вы просите избавить вас от лишних подробностей, – улыбнулся Александр.

– Понятно. Подробности действительно давайте опустим, но сегодня меня интересует следующее: вот эти вот эротические приключения, которые вы переживаете во сне, помогают вам компенсироваться на фоне ваших личных проблем в реальном мире?

– Вы про развод?

Психолог кивнула.

Невструев немного помедлил с ответом.

– С одной стороны – как будто бы да. А с другой – нет.

– Что вы имеете в виду?

– Это всё не то. Понимаете?.. Как вам объяснить? Там, во сне, меня всё устраивает. Хоть и происходят события невероятные, но мозг воспринимает их как должное. Всё очень интересно, здо́рово, люди такие доброжелательные. Ну и с Хельгой всё прекрасно и не напрягает. А вот когда я не сплю… Моменты бодрствования скучны и обыденны по большей части. Меня, конечно, развлекают разговоры с вами. Книга, которую я пишу… Но вот, ей-богу, с радостью не просыпался бы вообще. А грусть по поводу развода хоть и становится меньше, но не из-за снов, а скорее потому, что её вытесняют другие тревоги.

– Какие, например?

– Что со мной будет, когда этот эксперимент закончится? Принесёт ли моя книга успех или придётся обратно на завод или в охрану идти? И что тогда? Одинокая, никому не нужная старость и смерть?

– Вы уже не надеетесь встретить любовь?

– Уже нет.

– Почему?

– Любовь должна казаться самой сильной на свете и секс самым лучшим. В моём возрасте уже трудно питать такие иллюзии. Мне кажется, можно разве что чуть-чуть и совсем ненадолго влюбиться. Может быть, встретиться пару-тройку раз, но потом быстро всё это проходит. Женщина опять же замечает малую заинтересованность в отношениях и тоже быстро остывает.

– Почему вы думаете, что больше никогда не встретите женщину, которая заинтересует вас надолго?

– Настоящая любовь, а не влюблённость, не страсть, – это когда с человеком интересно, когда много общего. Есть вещи, которые невозможно объяснить, поэтому партнёр в идеале должен обладать тем же опытом, теми же знаниями, чтобы всё понимать с полуслова. Чем старше становишься, тем меньше шанс встретить подходящего человека, а потом ещё и притереться. Пришлось бы слишком много рассказывать, слишком долго объяснять, но никто этого не выдержит: ни рассказчик, ни слушатель. Если люди разные, то никогда до конца не поймут друг друга. Какая без этого любовь?

– Понятно. Я только не поняла, что вы имели в виду под лучшим сексом.

– А что вас удивило? Все счастливые люди думают, что у них самая большая любовь, самый лучший секс, самые лучшие дети, самая интересная жизнь.

– Уверяю вас, не все.

– А мне кажется, все… С каким пунктом вы не согласны?

– Почти по всем.

– А вы разве не любили никогда, Стейси?

– Почему же? Любила, конечно. Когда была наивной дурой. Это было так давно, что уже не в счёт. Теперь к тому же мне известна психопатологическая подоплёка этого чувства.

Он улыбнулся грустно.

– Я понимаю, о чём вы. Вот моё собственное определение любви: романтизированное первобытное собственничество.

– Замечательный диагноз, коллега!

– Спасибо, коллега.

Невструев церемонно пожал руку геверет Копхилер и отправился в библиотеку.

После работы психологиня зашла почитать написанное им за день.

– Что-то вы, Саша, сегодня не очень много написали… – заметила она, когда закончила. – Ваш космонавт начал испытывать проблемы с тем, как отличить сон от яви. Он действительно заговорил об этом, или вы сами нафантазировали?

– Я уже говорил вам, что ничего не придумываю. Нет надобности. Книга сама себя пишет.

– Забавно. У вашего альтер эго, похоже, тоже начинается деперсонализация.

Глава 10.

Космический челнок заходил на посадку. Переборки и шпангоуты стонали от напряжения, обшивка скрежетала, как у подводной лодки на предельной глубине, двигатели завывали, словно легионы грешников, когда в адские топки подкидывают угля. При входе в плотные слои атмосферы в иллюминаторах бушевало пламя. Потом оно исчезло, и изнывающие от любопытства пассажиры смогли наконец разглядеть стремительно приближающуюся планету. Сердца их сжались от восторга, ведь цель многолетнего путешествия была достигнута и превосходила своей красотой все ожидания.