Приключения Буратино (тетралогия)

Девушка, в нарядном сарафане до полу с отделкой из бахромы, которая прислуживала за столом, налила старпому тарелку золотистой стерляжьей ухи и тут же полную рюмку прозрачной жидкости из хрустального графина.

– Ну, Камиль, давайте! Мы ваши флакончики понюхали, теперь и вы нашего угощения отведайте. Стерляжья уха и пшеничная водка «Омичка», только натуральные продукты и никаких сивушных масел, – тоном, как из старинной телевизионной рекламы, прокомментировал иерарх. – Надя, а ты наш спиртзавод показала гостю?

– Нет, папа. Не успела.

– Эх ты. А я бы прямо с него экскурсию начал. Мы там такую линию очистки запустили… Ну! За что выпьем?

– Анатолий Максимович, я уже говорил вам, мы не употребляем веществ, наносящих вред здоровью, – категорично отказался Легран.

– Да какой там вред?.. – начал было иерарх добродушно и высоко, но вдруг оборвал себя. Поставил свою рюмку, встал, упираясь руками на стол, и тяжело исподлобья поглядел на Камиля. – Знаешь, что я тебе скажу? – взял он гораздо ниже и снова перешёл на «ты», – Если откажешься выпить со мной, я буду расценивать это как неуважение к нашей переговорной стороне и оскорбление чувств всех выпивох мира. Переговоры будут считаться законченными!

Камиль поколебался и махнул рукой.

– А ладно! Давайте выпьем за мир и взаимовыгодное сотрудничество!

Выпил, задохнулся с непривычки и быстро закусил ложкой ухи с кусочком нежнейшего розоватого мяса.

– Что это ты не чокаясь? Ладно. За мир выпью, – ответил иерарх и замахнул свою рюмку не закусывая, потом продолжил сипло: – А сотрудничества у нас никакого и быть не может. Разве что, в одном случае. Топливо вам можем помочь добыть на обратную дорогу, если у вас с этим проблемы.

И только теперь закусил.

Надежда сама ела и пила мало. Она чокалась своей рюмочкой, потом пригубливала или только делала вид. Её функция за столом состояла в основном в ухаживании за гостем.

– Вот буженина, попробуйте, во рту тает.

– Камиль, почему вы так мало едите? Вечно вы так не протянете.

– А вот это обязательно попробуйте. И не смейте отказываться! Это моё фирменное блюдо.

– Ирочка, налей гостю!

До этого Камиль употреблял водку только во сне, и тогда, надо сказать, он ощущал её присутствие в организме гораздо острее. В реале могучий организм террановианца гораздо более стойко противостоял пагубному воздействию алкоголя на мозг. Он чувствовал лишь лёгкую эйфорию и комфорт от общения с необычными, но приятными ему людьми.

– Анатолий Максимович, а давайте мы вам всем жизнь лет на триста продлим? А ещё так сделаем, чтоб ваши дети жили вечно! Как вы на это смотрите?

– Хороший ты человек, Камилька, а не понимаешь простых вещей. Мы живём по заветам моего отца. А он велел вас ссаными тряпками с планеты гнать, а не за вечную жизнь вам продаваться.

– Но послушай же ты, ваше святейшество! Вещи, которые вас окружают, существуют дольше, чем вы – это же противоестественно! Вам не обидно, что тупая чугунная рожа на камине существует во много раз дольше людей, которые её создали? Вы даже не все видели своих дедушек или бабушек.

– Мы тоже, в некотором роде, живём вечно. Только в отличие от вас нас не страшит кончина бренной оболочки. Вот тебе сколько лет? Двести? Триста?

– Я же говорил. Всего девяносто три.

– А. Ну да. Так вот, а я пацан по сравнению с тобой пятидесятилетний. Ты столько лет изучал эту свою науку, через космос летал. А можешь мне, пацану, привести хоть одно стоящее доказательство отсутствия бога?

– Могу, конечно. И не одно, – слукавил Камиль. – Но я устану тебе объяснять. Ты не готов воспринять мои доказательства чисто теоретически.

– Так вот и я устану тебе объяснять, что он есть. Ты не готов практически. Чем больше вы живёте, тем больше боитесь смерти. А мы живём нормальную человеческую жизнь и в смерти видим просто переход на другой уровень.

– Мы не просто боимся умереть, а с каждым годом, с каждым днём ценим жизнь всё больше…

– Ты мне лучше вот что скажи. А что там с инопланетянами? – Резко поменял вектор беседы иерарх. – Неужели вы так ни разу их не повстречали?

– Нет. И у нас вот телескоп есть в одной из точек Лагранжа, на гало-орбите, или орбите Лиссажу… не знаю, как вы сейчас это называете…

– А никак не называем – нам оно без надобности, – ухмыльнулся Анатолий Максимович и пропел нарочито противным козлетоном: – Между точками Лагранжа на ракете я скольжу, то на гало я орбите, а то вовсе Лиссажу…

Надежда хихикнула. Легран улыбнулся для приличия и закончил мысль:

– Так вот даже этот телескоп нигде в радиусе тысяч и тысяч парсеков никаких следов разумной жизни не обнаружил.

– Скажи, а вот это для тебя не является доказательством существования высшей силы? – обрадовался иерарх. – Если бы цивилизации создавались сами по себе, их было бы бесконечное множество, как галактик во вселенной…