Приключения Буратино (тетралогия)

Невструев расценивал случайное столкновение с компанией Golden Key как чрезвычайно для себя счастливое, ибо сделало оно все неприятности последних месяцев настолько далёкими, что воспринимались они теперь исключительно как события «из прошлой жизни». Как будто бы с ним произошла эдакая прижизненная реинкарнация. Но, как это ни парадоксально, воспринималось всё это совершенно логично, как будто бы он всегда к этому целенаправленно стремился. Он начинающий писатель, который участвует в эксперименте по развитию творческих способностей во сне. По здравому размышлению, он понимал, что его личной заслуги во всём этом мало и во всём этом много чудесного и невероятного, но общее ощущение было таким, как будто так всё и должно быть. И то, что им взаимно заинтересовалась женщина – успешный психолог, вполне укладывалось в картину этого его нового мира. Он был действительно не прочь предпринять шаги, способствующие развитию этих отношений.

Что же касается госпожи Копхилер, то к своим сорока годам она оказалась одинока. Но вовсе не из идейных соображений – несмотря на независимый нрав, она вовсе не была против брака. Просто не встретился ей на жизненном пути достойный мужчина. Не повезло, или ожидания были завышены. С возрастом планка эта начала опускаться, но и мужички стали попадаться всё захудалее. Было ей с ними скучно, и если не в диалоге, то в постели. Были и обратные варианты, но она не могла для себя определиться, какие отношения хуже: с неуклюжим умником или неугомонным придурком. В случае же с Александром скучать ей не приходилось. Кроме того, Невструев и внешне, и манерами напоминал её отца, и этот аргумент сразил её, как психолога, окончательно. Папа был неплохим, но мало кому известным поэтом, Стейси видела творческий потенциал в Невструеве и хотела помочь ему состояться на писательском поприще. Гипотетически она готова была выйти замуж за лейтенанта, чтобы в конце концов стать генеральшей. Единственное, что её смущало, опять же как психолога, так это его недавний развод.

У обоих, благодаря профессиональной деформации, был весьма избирательный и настороженный подход к людям. Друг другу они показались относительно нормальными психически, а следовательно, подходящими объектами для столь нужных обоим отношений. По сути, их поездка в Иерусалим явилась осознанной попыткой сблизиться и, по возможности, полюбить. И это им обоим удалось.

Александр решил сделать её приход в гости не менее запоминающимся, чем совместный визит в столицу еврейского государства. Сразу после обеда он уехал из Golden Key, раздобыл немного денег у знакомых, купил шампанского, фруктов, свечей и благовоний. В цветочном магазине нашёл чуть подвядший большой букет красных роз и приобрёл его со значительной скидкой, благо продавщица оказалась русскоговорящая.

Эти приготовления его несколько развлекли. Невструев не привык устраивать подобные мероприятия, за женой в своё время ухаживал без подобных заморочек. Нет, конечно же, не потому, что он не был достаточно романтичен, и тем более не потому, что чудесным образом предвидел их расставание в будущем и не слишком дорожил отношениями. Как-то раз в разгаре конфетно-букетного периода он даже устроил Анне свидание с ужином, официантом и скрипачом на крыше, но весь вечер его не оставляло чувство неловкости перед обслуживающим персоналом, делать вид, что он привык к VIP-обслуживанию, не получалось. Этот эпизод напрочь отбил у него охоту к банальной романтике, поэтому, например, ванны с лепестками роз так он ни разу и не организовал. Но в новой жизни Александр решился на эксперимент.

На первый взгляд, в квартире следов присутствия посторонних мужчин не наблюдалось. Однако в кухонном шкафу обнаружились два узких фужера для шампанского, то ли серебряный, то ли посеребрённый подносик и такое же ведёрко для льда. Всего этого раньше не было, только винные бокалы и рюмки. «Значит, старый, хрен Лозон всё-таки был здесь, – без ревности подумал Невструев. – Надо же, как удачно!»

Его вещи были аккуратно разложены по трём сумкам. То, что он заберёт их, было одним из условий, выставленных женой. Она так и сказала: «Можешь даже бабу привести, только вещи свои забери, а не то выкину!» Александр нашёл белую рубашку и строгую чёрную бабочку – вот, оказывается, для какого случая привезённую из России.

За полчаса до прихода Стейси он уставил чайными свечами в алюминиевых чашечках и усыпал розовыми лепестками дорожку в санузел. Выпотрошил в наполненную водой и пеной ванну букет, прилепил на двусторонний скотч свечи к бортам купели, поставил бутылку в ведёрко со льдом. Волновался при этом совершенно как школьник. Стейси опоздала всего на пять минут, но он за это время успел поседеть из-за переживаний насчёт того, что вода в ванной остынет, пена осядет, а свечи догорят. Тут ещё оказалось, что ведёрко пропускает воду… «И никакое это не серебро!» – понял Александр.