Приключения ДД. Магия древних курганов

Паша уверенно заявил: – Там. Видишь округлые силуэты внизу. Один побольше, другой поменьше. Я думаю это они.

– И как мы будем их спасать? – озаряясь по сторонам, сникла Маша. – Что нам делать? Как разрушить этот водный цилиндр?

Дима услышал неуверенность в голосе сестры Глеба, и окончательно сник: «Нам никогда не выбраться. Что они могут? Маша вообще ещё совсем ребёнок… Мы все сгинем здесь…».

У него навернулись слёзы, и без стеснения юноша заплакал, прижимаясь к Акеле.

Степанцев расправил плечи: – Это же просто вода. Давай её разбрызгивать!

Ребята рванули вдвоём и с разбега врезались в прочное, как будто калёное стекло банковской бронемашины, которое оказалось под мощным водным потоком.

– Не просто вода, – потёрла ушибленный нос Маша.

– Не раскисать! У нас попыток не ограниченное количество! «Сам погибай, а товарища выручай» – так деды учат!

– Попыток-то, конечно да, вот только время у нас ограничено, – съехидничала Маша.

«Они ещё и ссориться сейчас начнут» – начал впадать в депрессию Дима.

Но тут Паша залихватски запел: —

Из-под кочек, из-под пней

Лезет враг оравой!

Гей, казаки, на коней

И айда за славой!

Мать, не хмурь седую бровь,

Провожая сына,

Ты не плачь, моя любовь,

Зоренька дивчина!

Ты судьбине не перечь,

Не кручинься слёзно…

Всем придётся в землю лечь

Рано или поздно!

Помни, срока своего

Смерть не проворонит,

А кому не срок,

Того и в бою не тронет…

Маша насупилась, покряхтела и, разрумянившись, тоже запела известную песню на стихи Николая Агнивцева, подарившего казакам бравый гимн. Что они только не делали, как только не старались разрушить барьер. И пытались разбить кинжалом, и забрасывали солью, сгребая её голыми руками по земле, и били ладонями по бурлящей глади, разбрызгивая и пытаясь осушить источник под солнцем, и старались взобраться с разбега на самый верх, чтобы подать руку и вытащить друга из колодца-западни. Тем временем курган продолжал осыпаться, молча слушая казачьи песни юных удальцов.

И вот Дима, костенея под натиском соли, стал вслушиваться в слова песен и неожиданно понял что происходит: «Они пришли за мной на верную смерть. Пришли, понимая, что могут не вернуться. Знают, что их попытки бесполезны, но всё равно бьются за меня, за мою свободу. Они верят мне…».

Сердце юного волхва ёкнуло и заныло, горькие слёзы заструились по щекам. Акела жалобно завыл, как обычно, воют собаки по покойнику.

Дима взглянул на мохнатого друга, и закричал: – Нет! Они справятся! Они найдут выход! Я в них верю! Они не оставят нас!

И тут соль, достигшая уже пояса юноши, растрескалась. Водный стакан задребезжал и начал опускаться, словно снижался напор в невидимом трубопроводе, творящем этот магический фонтан. Дима, словно чёртик из табакерки, выскочил со словами благодарности к измождённым ребятам. Акела с высунутым языком наперевес весело запрыгал вокруг счастливой обнимающейся тройки.

Хадиуль сдерживая улыбку, взмахнула колотушкой и неспешно затянула шаманскую песню. Через несколько мгновений все очнулись в овраге.

С лёгким поклоном тувинка произнесла: – Испытание завершено. Одобрение Высших сил получено. Вы справились. Я могу провести обряд. Приведите царя, и я всё сделаю.

Степанцева перекосила гримаса недоумения: – Вот встряли. Нам же немцы его просто так не отдадут!

– Что-нибудь придумаем, – бесстрастно отозвался Анатолий Александрович. – Пора по домам.

Паша галантно предложил руку Хадиуль: – Я провожу вас в лагерь.

Застигнув всех врасплох радостным возгласом, Маша запищала: – Утром мама с папой приедут. Поздравлять меня будут.

Степанцев внутренне сжался: «Ё-моё у неё же завтра день рождение!».

Дима скорректировал перемещение: – Тогда меня к дедушке.

Дозорный покачал головой: – Пока рано. У меня заночуешь, – он прокашлялся: – Завтра будет изрядно насыщенный день.

Глава 11

В ещё спящем коттеджном закрытом посёлке в стиле итальянской Тосканы на берегу озера Абрау-Дюрсо, рядом с крайним особняком, отдельно стоявшим от других домов, словно из воздуха, пропитанного запахом можжевельника, появилась небольшая группа странно одетых людей.

Крепкий мужчина на посту КПП на въезде в посёлок, сидевший у монитора компьютера, усердно протёр глаза и снова уставился на экран: «Никого. Чего только не померещится после ночной смены. Не надо было вчера допоздна боевик о древних кочевниках смотреть».

Он сладко зевнул, отпил из объёмной кружки дымящийся кофе, и спокойно продолжил рутинный обзор видеокамер.