Приключения ДД. Магия древних курганов

Паша про себя хохотнул: «Класс! Теперь не надо будет и нам отпрашиваться или незаметно исчезать!».

Оля, словно игривый воробушек, вскинула голову и радостно зачирикала: – Мы сейчас мигом. Вещи только заберём. Сегодня же крайний день смены. Из Анапы уже напрямую домой в Краснодар поедем.

– Давайте-давайте! Только отзвонитесь, что у вас всё хорошо, – напоследок по-отечески забрюзжал Андрей Викторович и чтобы восстановить дисциплину у остальных подопечных начал махать руками так, как будто они были лопастями винта вертолёта, выкрикивая словно глашатай: – За работу! Солнце уже высоко! История вас ждёт!

По дороге девушки внимательно слушали детали по поводу их участия. Анатолий Александрович попутно отвечал на тысячи вопросов, на ходу выдумывая тонкости несуществующего сценария. Бойченко, сконфуженный присутствием Оли, помалкивал, забившись подальше ото всех в дальнем кресле салона. Степанцев же, устроившись на сидении рядом с водителем, попытался наладить контакт с Дрегосом.

– Вы так мастерски водите, что мы быстрее, чем за три часа доберёмся, – восхищённо произнёс парень.

Рыжеволосый снисходительно хмыкнул: – Ни одна машина не может быстро так, как нам надо. Сейчас вырвемся в укромное местечко на трассе, и я попробую перстнем нунтиуса нас всех ближе к Анапе перенести. Если бы археологи не толпились на дороге со своими телефонами, ещё в полях бы скачок сделали. Покрутились бы чуток, чтобы ваши подружки вопросов не задавали, почему так быстро доехали, и всё. А тут посмотри, дороги битком забиты туристами. Хоть к вам в лагерь удалось быстро незамеченным проскочить.

– Круто! Вы такие большие предметы можете двигать. А корабль тоже сможете?

Дрегос сощурившись, словно что-то прикидывая в уме, на тройку секунд задумался: – Не пробовал. Корабль, наверное, вряд ли, а вот на лодку или ялик чар хватит.

– А если несколько дозорных объединятся, то сможете корабль переместить?

– Дался тебе этот корабль, – прыснул Дрегос, но всё же ответил: – Если с пару футбольных команд нунтиусов собрать, то может и осилим.

Паша приободрился и, вытянув шею как страус, заглядывая в лицо водителю, спросил: – А дозорные играют в футбол?

Рыжеволосый, криво улыбнувшись, смерил юношу быстрым взглядом: – Парень, мы самые обычные люди, считай, что все обыденные игры знаем. В футбол, кстати, ещё пастухи играли. В мезозое камни пинали вместо мяча. Камень символизировал солнце. Если команда проигрывала, то главного, то бишь капитана, в жертву приносили, – он немного помолчал и хихикнул: – Мы во многие игры умеем играть, только правила вот иногда забываем. Сколько их раз уже люди переделывали и не сосчитать, да и в каждой стране они разнятся.

Послышались сдавленные смешки Степанцева: – Не хотел бы я оказаться в такой команде, где кто-то, позабыв правила, решит капитана прикончить после провального матча! Хоть и кричат «судью на мыло», но подобных случаев расправы не зафиксировано. Это судей так за плохое судейство пугают и всё, а капитанов вообще не трогают. Чаще словесная перебранка бывает между болельщиками, хотя и до драк случается, что доходит.

– А вот и уединённое укромное местечко, – обрадованно присвистнул Дрегос, свернув после короткого тоннеля на обочину.

Через мгновение микроавтобус уже мчался среди виноградников, устремившихся стройными рядами на склоны пологих гор, изумрудными возвышенностями, раскинувшимися под голубым небом и благодатным приморским солнцем. Дрегос приоткрыл люк на крыше. В салоне стал чувствоваться солёный привкус моря. Водитель оглядел пассажиров в зеркале заднего вида. Все были так увлечены разговором, что скачок в пространстве прошёл незамеченным.

– Ещё пять минут и мы у цели, – коротко бросил рыжеволосый, заставив Пашу задуматься о возможных вариантах продолжения театральной постановки, и юноша с озабоченным видом стал вслушиваться в то, о чём говорят остальные пассажиры.

На зубчатом вытянутом предгорном массиве среди можжевеловых островков и редких дубов на краю крутого выщербленного и поросшего блеклой растительностью берега моря на объёмной шестиколёсной телеге возвышалась войлочная кибитка с бурым пологом на входе. Около неё, одна к одной, размером поменьше полукругом теснились группой четырёхколёсные крытые парусиной повозки. Все эти воссозданные умельцами конструкции древних кочевников представляли собой стан Мидийского царя.

Киаксар стоял у самого обрыва, с напускным безразличием испытывая на себе натиск гулких порывов усиливающегося ветра. Солёный прибрежный воздух постепенно становился насыщенней. Волосы и одежда мидийца трепетали, но он как будто не замечал надвигающегося ненастья. Буравя взором морской простор, сжимая в руке красно-лаковый золочёный сосуд, наполненный вином, царь безмятежно слушал тревожные полу-крики, полу-стоны мечущихся чаек, предвещающих бурю. Только изредка вздрагивающие ноздри выдавали некую озабоченность. Взгляд то и дело возвращался к стоявшей на якоре белоснежной яхте, хозяева которой справляли какой-то праздник или задерживался на стае охотящихся дельфинов.