Приключения ДД. Магия древних курганов

Ясность мыслей в мгновение ока согнала прилив страха, притупляющий биение сердца, заставив юного волхва действовать интуитивно. Дима, клацнув языком мохнатому другу, кивнул на мидийца, и догадливый помощник рьяно бросился под ноги царю с такой силой, что тот чуть не улетел прямо в костёр. Пытаясь восстановить равновесие, мидиец хватался за воздух, и вот одно не ловкое движение и Киаксар повалился наземь. Руки царя оказались в огне, и он отпустил клинок, чтобы подняться. Дима прокрутился в прыжке в развивающихся одеждах и, проскакав, словно гонимый ветром перекати-поле, подобрал оставленный на секунду без присмотра меч.

Глядя исподлобья как гипнотизирующий жертву змей, юный волхв прошипел Киаксару: – Возвращайся откуда пришёл. Ты слаб. Акинак останется здесь. Ты утратил его. Даже пацан способен тебя обезоружить.

Саркастически рассмеявшись, Мирча с издевательским поклоном глумливо осуществил перевод царю.

Раскатистый рык вырвался у Киаксара: – Ещё посмотрим! Я отыщу клинок в своём времени! – он повернулся к шаманке и приказал: – Жрица, верни меня!

Хадиуль не надо было просить дважды. Она живо загремела колотушкой. Пламя заходило ходуном. Едва тувинка указала рукой на огонь, как Киаксар не оборачиваясь, с гордо поднятой головой, устремился в самое пекло. Его силуэт замелькал и исчез. Неожиданно Хадиуль с нежной улыбкой на устах обратилась к Тиссагету, приглашающим жестом указывая на то, что он тоже может уйти магическим пламенем перехода. Сияя неоновым теплом, воин подошёл к Диме. Он погладил клинок в руках юноши, снял с пояса деревянные обтянутые красной кожей ножны и с благодарностью кивнув, протянул их юному волхву.

Низким гудящим звуком, на одной монотонной ноте растягивая слова, шаманка произнесла: – Он передаёт его тебе. Теперь ты владыка непобедимого акинака.

Принимая мгновенно материализующиеся ножны, Дима признательно склонил голову, а когда поднял глаза, то увидел, как Тиссагет испаряется в огне. Хадиуль вновь принялась отстукивать шаманский обряд. Пламя закипело и стало опускаться всё ниже и ниже. Костёр начал угасать, исподволь сворачивая жар.

Полегоньку в измотанной душе Димы стал разворачиваться восторг, и запело ликование. Он даже мимолётно подумал о том, что было бы любопытно узнать, сколько ведунов и поныне работает у правителей государств, ведь какие только чары на них не напускаются недругами, но тут возникший импульс от нового вопроса заставил его обратиться к шаманке.

– А так разве можно делать? Тиссагет же тут был, а сейчас вернулся в дни жизни?

– Его жизнь была заморожена мидийскими жрецами, теперь он вернулся её доживать. Мы восстановили баланс. К тому же я очистила Тиссагета от печати невезения, которая была выставлена вражескими колдунами, ещё до ловушки в кургане.

– Ого! Сколько всяких удерживающих воина колдовских оков! Неудивительно, что он никак не мог выполнить задание, – и тут Дима растерянно спросил: – Так он справиться с миссией или нет, сможет без акинака одолеть царя?

Хадиуль пожала плечами, и хитро улыбнувшись, философски проронила: – Тот, кто освещает жизнь другим, и сам не останется без света. Прочтём в учебниках.

Последний дымок, затрепетал перед слепящим, склонившимся к закату солнцем, и взмыл в небо, известив всех присутствующих о том, что временные границы восстановлены.

Несколько дополнительных ударов колотушкой и со стороны работающих на раскопках поисковиков стали доноситься отдалённые звуки кирок. Скрывающий овраг морок спал, вернулись запахи степных трав и снова запели птицы.

На прощание шаманка, загадочно провозгласила: – Ещё увидимся.

И чуть покачиваясь, тувинка побрела в лагерь. Один за другим стали исчезать нунтиусы.

Разгорячённый юноша, поглаживая мохнатого друга, обратился к Анатолию Александровичу: – Мне бы переодеться и на день рождение к Маше. Я жутко голоден, а там наверняка полно всяких вкусняшек!

– Акинак замаскируем и вперёд, тебе его пока нельзя оставлять. Безопасное хранение этого артефакта ещё предстоит обсудить, – сдержанно произнёс дозорный.

– А во что его замаскировать? О, придумал, камышом обвяжем, – снимая длинный пояс, предложил юный волхв.

Намотав дюжий сноп вокруг спрятанного в ножнах клинка, они покинули овраг.