Приключения ДД. Магия древних курганов

Сергей Юрьевич заметив, что Дима приспосабливает рюкзак так, чтобы поспать на нём как на подушке, попросил Ивана сделать радио тише. Вскоре парень притаился. Шмелёв бросил контрольный взгляд и обнаружил подопечного бодрствующим.

– Чего не спишь? О чём задумался? – вполголоса спросил полковник.

И беспокойство юного волхва вырвалось наружу пронзительным возмущением: – Он же наверняка, изучая сакральные знания, постиг тайну того, что за предательство через семь поколений его ведический род угаснет. Он не сможет передать силу. Почему позволил себя завербовать? Пётр Игнатьевич понимал, что делает, это был ни какой-то гневный всплеск, а продуманный шаг!

Словно жуя фразу и клацая языком, Шмелёв растягивал слова: – А-а-а, вот оно что. Ты всё о Чавушкине размышляешь, – и тяжело вздохнув, он ответил: – У каждого своя цена, сынок. Вот свежий пример, недавно рассекретили дело времён Второй Мировой войны о паре агентов из наших соотечественников, промышлявших для немцев шпионажем. Одного фашисты завербовали, пообещав отпустить из тюрьмы мать и сестру, другой согласился сотрудничать, когда перед ним расстреляли одиннадцать его сослуживцев.

– Ответ один – трусость! – вспылил Дима, и продолжил горячо восклицать: – Оба всего лишь отсрочили смерть! Если бы я так попал, то притворился бы, что готов сотрудничать. Но потом, нашёл бы как к своим уйти. Или диверсии какие-нибудь осуществлял. Но ни за что на свете не стал бы работать на нацистов!

Испытывающий, внимательный взгляд полковника медленно бороздил разгорячившегося подростка. Тот вызывающе посмотрел в ответ. Как-то по-особому пробежавшая тень улыбки по строгому лицу мужчины, заставила юношу замолчать.

Парень поник головой, и осторожно спросил: – Я что-то не то сказал?

– Ты весьма проницателен, но пока юношеский максимализм, управляя твоими эмоциями, берёт верх над логикой, – тоном наставника проговорил Шмелёв, и бесцветным голосом продолжил: – Чтобы изучить поведение людей, освоить причинно-следственные связи их поступков, нужно начать с себя. Неужели тебе никогда не было страшно?

Пока не понимая, к чему клонит сотрудник ФСБ, Дима едва зримо кивнул и бесстрастно проронил: – Было.

– И что ты делал, чтобы избавиться от страха? – методично вещал полковник.

– Я думал, как решить проблему, – чётко произнёс юный волхв и вдруг он запнулся и, смутившись, почти прошептал: – Но вначале всегда хочется, чтобы то, что напугало – исчезло, испарилось. Хочется проснуться. Мозг отвергает, что происходящее реальность.

Шмелёв утвердительно затряс головой: – Вот так и у всех, именно в первые секунды опасного положения или напряжённой обстановки, когда проявляется присущая человеку слабость воли, страх может сковать разум и победить. Каждому присуще смятение, это заложено природой и способствует сохранению вида. Кто-то спасается бегством, а кто-то готов отказаться от привычных правил и приспособиться к выживанию в чуждой среде, приняв новые законы.

– Как же справиться с накрывшим волнением? Неужели это невозможно? Нет, я отказываюсь верить в то, что не существует тех, кто может такое преодолеть! – в приступе гнева выпучил глаза Дима.

– Конечно, существуют такие люди. А как ты сам справлялся с кризисом? – с хитринкой в уголках глаз спросил Сергей Юрьевич, он устремил на юношу взгляд сродни рентгеновскому лучу, и будто кодируя, дал установку: – Проговори то, что ты чувствуешь в моменты опасности.

Мысли юного волхва неожиданно затуманились, будто мозг отказывался сотрудничать и берёг Диму от попытки пережить былые потрясения снова. Интенсивно размышляя, пытаясь пробраться сквозь густую пелену неприятных воспоминаний, чтобы нащупать то, что им движет, парень впал в приторможенное состояние сродни шоку.

– Я… Мне кажется, что я перестаю думать о себе… Меня начинает пугать то, что может произойти с другими… Я кидаюсь искать выход… Ищу такой способ решить проблему, чтобы другим не сделать хуже…, – силился юный волхв распознать оттенки собственных помыслов.

– Как ты думаешь, откуда у тебя такие мысли? – новый вопрос окончательно выбил парня из колеи.

Уже ничего не соображая, спазматически пожимая плечами, Дима выпалил то, что первым пришло в голову: – Э-э-э, наверное, оттого, что я много читал про подвиги предков. Стараясь глубже понять, слушал истории проявления отваги, которые рассказывали отец и дед, учителя и наставники…

– Вот именно! Твой разум знает алгоритм действий для поведения в критической ситуации благодаря заблаговременной подготовке. Ты раз за разом закладываешь в мозг, словно в базу данных варианты решения проблем и когда происходит нечто страшное, на тебя не нападает паника, потому что ты видишь способы избавления. Твоя заминка происходит не от страха, а от того, что надо быстро успеть обдумать и скомбинировать наилучший, подходящий к данной конкретной ситуации вариант действий. Функция защитника, которую ты к себе примеряешь, заставляет через заботу о других найти выгодный для большинства путь.

– Ого! То есть смелость можно воспитать! – озарило юношу.