Приключения ДД. Стрела Амура

– Вот это, – она, не отвлекаясь от чтения, ткнула пальцем в книгу.

Дима вслух прочитал название параграфа:

– Особенности советской индустриализации, – и махнув рукой, добавил, – о, так это леготня.

Наузова оторвалась от учебника и с раздражением произнесла:

– Неостроумно.

– Тут, правда, ничего сложного.

– И ты можешь в паре слов объяснить суть?

– Конечно. СССР за золото, художественные ценности и пшеницу закупал за рубежом станки для заводов. Пытались перекрыть просадку в развитии. Она случилась из-за нескольких разгромных факторов: значительное уничтожение флота во время русско-японской войны с его дорогостоящим восстановлением, расходы Первой мировой войны, хаос от двух революций семнадцатого года с последующей гражданской войной, включая иностранную военную интервенцию. Нужно было многое заново построить, к тому же во время индустриализации пару лет случился неурожай из-за засухи, которым воспользовались некоторые несогласные с советской властью и своими действиями привели к массовому голоду по всей стране. Как итог по объёму промышленной продукции СССР занимал второе место в мире после США уже к концу второй пятилетки, а к началу Второй мировой войны было запущено около девяти тысяч новых предприятий, построены крупнейшие авто и железнодорожные магистрали, аэродромы, заработали институты, провели перевооружение армии. Как-то так.

– Получается, что без всего этого бума строительства заводов мы бы Вторую мировую проиграли? – подытожила Мила.

– Можно и так сказать, – скромно кивнул Дима, с трудом скрывая радость, и вернулся на своё место.

Через минуту прозвенел громогласный звонок. Дроздов весь урок старался не обращать внимания на то, что новенькая как-то по-другому на него поглядывает и лишь когда она получила положительную оценку за ответы, едва Наузова обернулась, он поднял большой палец, за что удостоился улыбки Милы, в которой в этот раз дерзость не читалась.

Глава 2

В изысканной, играющей бликами заходящего солнца гостиной семьи Бойченко на накрытом обеденном столе стояли зажжённые свечи. Отблески пламени словно оживляли полотна многочисленных картин. Приятно пахло запечённой уткой и кисло-сладким вишнёвым соусом. Под любопытным взглядом белого щенка лайки, растянувшегося на плюшевой подушке на диванчике из ротанга, постепенно пустела фарфоровая горка, уставленная пирожными в шоколадной глазури – это юная хозяйка, теребя край юбки в чёрно-красную клетку, один за другим поглощала миниатюрные нежные эклеры. И вот, подкрепившись сладким, она подскочила со стула и пулей умчалась в глубину многокомнатной квартиры.

Взволнованная Маша отыскала брата за чтением.

– Глебушка, у меня скоро будет гостья. Ты у себя посидишь или выйдешь поздороваться?

Глеб щёлкнул пальцами:

– А чего это ты интересуешься?

Он нисколько не смутил сестру прямым вопросом. Она почесала нос, пригладила русую косу и, разглядывая, освещённые люстрой узоры на ковре, тихо произнесла:

– Это очень необычная гостья. Я хочу произвести впечатление.

– Какое впечатление?

– Хорошее! Она красивая и умная и она юнармеец. Мы познакомились, когда я выгуливала Моцарта. Она обещала отвести меня в краснодарский штаб, и я тоже смогу вступить в «Юнармию». Я надеялась, что папа сегодня вернётся из командировки. Хотела за ужином познакомить её с семьёй. Но папа задерживается ещё на неделю, а у мамы неожиданно срочный заказ на картину появился, и она только что умчалась на какую-то художественную выставку, сам понимаешь, вернётся за полночь, не раньше.

Плотноватого телосложения брат, встав из-за стола, начал разминать затёкшую от долгого сидения спину, и лениво уточнил:

– Так, а от меня, ты что хочешь?

Маша замялась, на щеках вспыхнули алые пятачки, голубые глаза пылали мольбою:

– Понимаешь, мне как-то неловко. Одно дело мы пару раз поболтали в парке, пока она выгуливала пса, которого ей на время на попечение оставили, и совсем другое дело общение дома. Я не хочу, чтобы она во мне разочаровалась. Вдруг она передумает меня в штаб вести. Это же, как бы её репутация пострадать может, если я буду не достойным кандидатом. Ужин мама приготовила, всё уже на столе.

– Это ты, поэтому так вырядилась?

Оправив пышный воротник белоснежной блузки, Маша коротко кивнула.

– Хорошо. Посижу, послушаю. Но если мне будет неинтересно в вашей компании, то через десять минут я уйду.

– Спасибо! И переоденься, пожалуйста!

– Что не так с моим спортивным костюмом? – изумился Глеб.

– Мы же должны быть в едином семейном образе…

Брат уже хотел съязвить, не нужно ли одеть галстук-бабочку, но звонок в дверь ему этого сделать не дал.

– Оёёюшки! Это Оля! Скорее переодевайся! – воскликнула сестра, и проворной пумой выскочила встречать гостью.

Взгляд Глеба сиюминутно опечалился. Просторная, оформленная в классическом стиле спальня в бежевых тонах, ему стала неимоверно тесной. Он прошагал к шкафу и, вытаскивая белую рубашку с брюками, мысленно заворчал: «Оля. Почему именно Оля? Ещё и юнармейка!».