Приключения ДД. Стрела Амура

— Чесслово бесовщина якась. А эти, ты не переживай, не найдут они никого. Таких малахольных больше нет, кто за два дня до закрытия навигации попрётся в тур. Денёк, другой и река льдом покроется. А им, видишь ли, чрезвычайно в Тотьму понадобилось. Рыщут иностранцы шось, — он расстегнул штормовку, достал из-под толстого свитера амулет и поцеловал его, — попомни мои слова, Юрец, не на старину здешнюю они любоваться приехали. Ещё детьми прикрываются, а те как не родные, будто напрокат взяты. Ладно отец, но мать ни разу ни одного не приголубила.

Юрец засунул рупор подмышку и потёр руки:

— Плевать я хотел на их интересы и отношения. Если что интересненькое усмотрим, так прижмём и делиться заставим. Яхту давно чинить надо. Ремонт тютелька в тютельку покроет заработок с этих туристов, поэтому я готов за задних лапках ходить, лишь бы они были довольны и выложили свои денежки. И на чаевые расщедрились, не зажали. Так что смотри у меня, чтобы больше без казусов было, а то найду себе другого напарника!

Шмыгнув носом, Вован, нисколько не испугавшись угрозы, ответил:

— Будет сделано. Только не затягивай лазанье по храмам и музеям. В Устюге чтобы завтра к утру быть, надо отчалить не позже восьми вечера.

— Не учи учёного! — снова загоготал Юрец и пошёл к пассажирам.

Дима с Милой юркнули следом. Дроздов еле успел придержать тугую дверь, чтобы Мила успела зайти. В этом случайном вежливом акте, обозначилась добрая весть — они могли влиять на окружающий мир, а не прибывали в роли беспомощных приведений.

Глава 35

Внутри салона, обшитого лакированным деревом, было приятно тепло и по-домашнему уютно. Мягкий свет струился из россыпи точечных светильников. Взрослые туристы уже сбросили куртки в носовой каюте, и расселись на диванах кают-компании за общим столом. Дети, помогая друг другу, ещё возились с застёжками курток в кормовой каюте подписанной ромбиком-пластинкой «№ 2». Дима с Милой осторожно спустились и притаились за лестницей между дверями, на которых висели медные таблички «WC» и «№ 1». Неожиданно гид шагнул на них и прошёл сквозь их тела прямо в каюту. Дима сжал зубы: ощущение не было неприятным или болезненным, но всё же вызывало чувство брезгливости. На лице Милы отобразилось отвращение. Тем временем Юрец снял пуховик, оправил джинсы и фланелевую клетчатую рубашку и пригладил редеющие волосы. Подростки вжались в переборку, когда он вышел и направился на камбуз, совмещённый с кают-компанией.

Дроздов приник к Миле и проговорил в самое ухо:

— Нас не видно. Вроде не слышно. Проход не перекрываем.

Наузова фыркнула и тихо пожаловалась:

— Я бы предпочла найти укромный уголок, чтобы сквозь меня никто не шастал.

— Не факт, что такой отыщем. Тут тесновато, но терпеть-то недолго. Слышала, штурвальный сказал про Устюг. Там мой наставник живёт. Нам сказочно повезло. Спокойно доберёмся до Михаила.

— Я не верю в беспричинные совпадения. Всё есть происки рока. У каждого действия существует предопределение, — задумчиво произнесла Мила.

— Есть такое дело… Что ж, внимательно понаблюдаем, — нехотя согласился Дима и распределил обязанности, — я за родителями смотрю, а ты за детьми.

— Так и быть.

Наузова выглядела рассеяно, она продолжала о чём-то размышлять. Дима не стал расспрашивать, он уже знал, что Мила обязательно с ним поделится идеями.

Обходительно-деликатно прозвучало предложение гида.

— Полноценный завтрак запланирован на пристани в ресторане гостиницы «Русский причал». Пока же могу угостить вас кофе с бисквитным печеньем, не желаете?

Туристы вопрос проигнорировали: дети, не выходя к родителям, увлечённо шуршали пачками с шоколадными подушечками, а взрослые уткнулись в игры на планшетных компьютерах.

— Что же, а я не откажусь. Скажите, если передумаете, — провозгласил Юрец и завозился на камбузе.

Через несколько минут кают-компанию наполнил терпкий кофейный аромат с нотками фруктов и корицы. Женщина оторвалась от планшета и прошелестела с мягким акцентом:

— Юрий, любезный, приготовьте мне капучино. Возлагаю надежду, что у вас имеется соевое молоко.

В интонации дамы Дима почувствовал не скрываемое пренебрежение. Она явно мнила себя выше других. Старательно, но неестественно копировала аристократическую манеру недвижимой верхней губы во время разговора, как будто являлась лондонской леди из высшего общества, хотя внешний облик напомаженной сорокалетней блондинки скорее напоминал мелкую чиновницу, грезящую о комфортном кресле шефа.

— Омелия, для клиентов с изысканным вкусом у меня припасено кокосовое молоко, подойдёт? А Дэвиду, что подать? — в поклоне залебезил Юрец, и дама расплылась в фальшивой улыбке, от которой мальчика передёрнуло.

Странное поведение сына не ускользнуло от Димы и Милы. Они оба переключились на детей и метнулись к ребятне в каюту. Как раз вовремя. Сестра тихонько говорила брату:

— Поздно кривиться, Петь. Твоя затея была.