Приключения Джима Пуговицы

С другой стороны, и польза от Джима, конечно, была. Например, он помогал госпоже Каак в магазине, когда король или Лукас, или господин Рукав заходили что-нибудь купить.

Лучшим другом Джима как был, так и оставался Лукас-машинист. Иногда он брал Джима в поездки и все ему объяснял. Джиму даже перепадало самому вести паровоз.

Он тоже хотел стать машинистом, эта профессия подходила ему по цвету кожи. Правда, для этого нужен был еще один паровоз. А обзавестись паровозом не так просто, особенно в Ласкании.

Ну вот, теперь мы знаем про Джима главное, осталось только рассказать, как он получил свое прозвище.

У Джима постоянно рвались штаны, и все по одному и тому же шву. Госпожа Каак уже раз сто их чинила, но этого хватало на несколько часов. Стоило Джиму влезть на дерево или скатиться разок с горы — и нитки снова лопались. В конце концов госпожа Каак просто подрубила края дыры и пришила большую пуговицу. Теперь, вместо того, чтобы рвать дыру, ее можно было просто расстегнуть. А вместо того, чтобы зашивать, достаточно было застегнуть на пуговицу.

С этого дня все на острове так и звали Джима — Пуговица.

Третья глава, в которой чуть не приняли печальное решение

Годы шли и Джим превратился уже в полподданного. В другой стране он бы уже пошел в школу, но в Ласкании не было школы. И он жил себе без особых забот.

Раз в месяц госпожа Каак измеряла его рост, отмечая на дверном косяке, и всякий раз радовалась.

Тревожился лишь один человек на острове — король, ведь ему приходилось думать о благосостоянии подданных.

Однажды он вызвал к себе Лукаса-машиниста, тот явился в замок, снял кепку, вынул трубку изо рта и вежливо сказал:

— Добрый вечер, ваше величество!

— Добрый вечер, дорогой Лукас-машинист, — ответил король, сидя у своего телефона, и пригласил Лукаса тоже присесть. Потом несколько раз вздохнул и сказал: — Ну вот. Не знаю, уважаемый Лукас, как и начать, но надеюсь, что ты меня поймешь. Ты ведь понятливый человек, Лукас.

— Что случилось? — осторожно спросил машинист.

Король стянул с головы корону, подышал на нее и протер рукавом, чтобы блестела. Потом решительно водворил ее на место, еще раз вздохнул и сказал:

— Дорогой Лукас, я много размышлял и наконец пришел к выводу, что так дальше не пойдет. Мы должны это наконец сделать.

— Что сделать ваше величество? — спросил Лукас.

— Разве я не сказал? — удивился король. — По-моему, я только что сказал об этом.

— Нет, — отвечал Лукас, — вы сказали только, что нам придется что-то сделать.

Король рассеянно моргал.

— Странно, я готов был поспорить, что сказал это: мы должны ликвидировать старую Эмму.

Лукас решил, что ослышался.

— Что, что мы должны сделать с Эммой?

— Ликвидировать, — повторил король и серьезно кивнул. — Конечно, не сейчас, но, все же, как можно скорее. Я понимаю, это для всех нас очень трудное решение, но мы должны это сделать.

— Ни за что, ваше величество! — решительно заявил Лукас.

— И, кроме того: с какой стати?

— Ну рассуди сам, — стал убеждать его король. — Ласкания маленькая страна по сравнению с другими странами — с Германией, там, с Африкой или Китаем. Для короля, паровоза, машиниста и двух подданных ее как раз хватает. Но поскольку прибавился еще один подданный…

— Да его же только половина! — возразил Лукас.

— Пока да, — озабоченно согласился король, — но сколько это еще продлится? Он ведь растет! А я должен думать о будущем нашей страны, на то я и король. Ведь когда-нибудь Джим Пуговица станет целым подданным, захочет построить дом. Ну и скажи, пожалуйста, где мы поместим этот дом? Ведь вся свободная земля занята рельсами.

— М-да, — сказал Лукас и почесал в затылке.

— Сам видишь, — разгоряченно продолжал король, — наша страна вконец перенаселена. Правда, это происходит и с другими странами, но с нашей Ласканией особенно. Я очень обеспокоен. Как быть?

— Да, — сказал Лукас. — Я сам не знаю.

— Либо ликвидировать Эмму, либо одному из нас придется уезжать, когда Джим Пуговица станет целым подданным. Ведь ты друг Джима, Лукас, разве ты хочешь, чтобы мальчик уехал из страны, когда вырастет?

— Нет, не хочу, — печально сказал Лукас. — Но с Эммой я расстаться не могу. Что такое машинист без паровоза?

— Знаешь, ты подумай еще, — сказал король. — Ты рассудительный человек. Может что и придумаешь.

И он подал Лукасу руку в знак того, что аудиенция закончена.

Лукас надел кепку и, понурившись, покинул дворец. Король со вздохом опустился в кресло и вытер пот со лба шелковым платком.

Лукас пришел к своей станции, где его ждала Эмма. Он похлопал ее по толстому боку и добавил масла, она это любила. Потом сел на границе страны, подперев голову рукой, и стал смотреть, как в море отражается заходящее солнце, вымостив из золотого расплава дорогу от самого горизонта к его ногам. Дорога вела в неизведанные страны. Лукас печально кивнул и тихо сказал:

— Хорошо. Мы уйдем. Но вместе.