Приключения Джима Пуговицы

— Да, я помню, ваше величество, — ответил Лукас.

— Но поскольку вас двое, — продолжал император, — то я в растерянности. Кто из вас двоих обручится с ней?

— Ответ очень простой, — вдумчиво сказал Лукас. — Тот, кто нравится ей самой.

— И кто же он? — с нетерпением спросил император.

— Джим Пуговица, естественно, — сказал Лукас. — Если я не ошибаюсь, они оба понравились друг другу. — И он с улыбкой добавил: — Если между ними и возникали разногласия, то лишь единственно в том, надо ли обучаться грамоте. Во всяком случае, они подходят друг другу. И кроме того, освободил Ли Зи именно Джим. Я и Эмма — мы ему только помогали.

— Ах, если так, то все в порядке, — успокоился император.

— Я того же мнения, что и вы, дорогой мой Лукас. Оба действительно подходят друг другу. Правда, они еще маловаты для женитьбы, но мы могли бы их пока обручить.

— Предоставим это лучше им самим, — предложил Лукас.

— Правильно, — согласился император. — Не будем особенно вмешиваться. Но скажите мне, дорогой Лукас, как мне отблагодарить вас? К сожалению, у меня только одна дочь, иначе бы я вам отдал в жены какую-нибудь принцессу. Может, вы сами подскажете мне, какое у вас самое главное желание?

— Вы не сможете исполнить его, ваше величество, — Лукас грустно покачал головой. — Оно состоит в том, чтобы мы с Джимом и Эммой вернулись в Ласканию. Но вы уже знаете причину, которая вынудила нас покинуть остров. Он тесноват, для всех на нем не хватает места, и потребовалось бы чудо, чтобы мое желание исполнилось. Но у меня есть другая просьба, ваше величество: велите проложить по Ландаю железную дорогу. Это пригодилось бы и вашим подданным, а моя Эмма под старость лет хоть покаталась бы по настоящим рельсам.

— Мой высокочтимый друг, — сказал император с сияющим лицом, — я благодарю вас за то, что вы хотите остаться у нас. Тем самым вы делаете меня счастливым. Я сейчас же прикажу построить для вас самую длинную в мире железную дорогу с самыми роскошными вокзалами. Я надеюсь тем самым смягчить хоть немного вашу тоску по родине.

— Большое спасибо, — ответил Лукас. — Вы очень хорошо сказали, ваше величество. Это очень мило с вашей стороны.

В эту минуту на террасу вышел маленький Пинг-Понг, низко поклонился и пропищал:

— Великий император, корабль для детей готов и ждет в порту. Сегодня на закате он может отправиться в плавание.

— Очень хорошо, — ответил император и кивнул Пинг-Понгу. — Ты действительно очень дельный главбонза.

Лукас встал.

— Я думаю, все главное мы уже обсудили, ваше величество. Если вы не возражаете, я пойду посплю. Я смертельно устал.

Император пожелал ему приятного отдыха, Лукас вернулся в комнату с двухъярусной койкой, лег и, уже засыпая, подумал: «Интересно, что скажет Джим, когда узнает, что мы остаемся здесь и больше не вернемся в Ласканию? Впрочем, он ведь может вернуться домой и один, без меня и Эммы. Я бы не обиделся на него».

Двадцать пятая глава, в которой госпожа Зубояд прощается и из Ласкании приходит письмо

Было около полудня, когда Лукаса и Джима разбудил стук в дверь.

— Откройте! Это очень важно! — слышался взволнованный голосок.

— Да это же Пинг-Понг! — Джим вскочил и открыл дверь. Крохотный главбонза вбежал в комнату, задыхаясь, и пролепетал:

— Извините, высокочтимые друзья, что я вас потревожил, но я должен немедленно передать вам от драконицы большой привет и просьбу, чтоб вы срочно пришли к ней, дело неотложное!

— Уж нельзя и подождать? — недовольно проворчал Лукас.

— Она говорит, — шмыгал носом Пинг-Понг, — что должна с вами немедленно проститься, а перед тем сообщить вам нечто важное.

— Проститься? — недоумевал Лукас. — Что с ней?

— Боюсь, что она… умирает, — озабоченно сказал Пинг-Понг.

— Умирает? — воскликнул Лукас и переглянулся с Джимом. Вот уж этого они вовсе не хотели. — Ну история!

Они быстренько обулись и побежали вслед за Пинг-Понгом в императорский зверинец. Драконица лежала за толстыми прутьями, положив голову на лапы и закрыв глаза, будто спала.

— Ну, в чем дело? — спросил Лукас, и голос его против воли прозвучал участливо и сострадательно.

Драконица не пошевелилась, но вместо этого произошло нечто удивительное. По всему ее телу, от кончика носа до кончика хвоста, вдруг пробежало золотое свечение.

— Видел? — шепнул Лукас, и Джим так же тихо отозвался:

— Что бы это могло быть?

Теперь драконица медленно открыла усталые глаза.

— Спасибо, что вы пришли, — слабым голосом проговорила она. — Извините, что я не могу говорить громче. Я так устала…

— А ведь она больше не шипит и не хрипит, — шепнул Джим.

Лукас кивнул. Потом он громко спросил:

— Скажите, госпожа Зубояд, вы не умираете?

— Нет, — ответила драконица, и даже на миг почудилось, что по ее отвратительной морде пробежала улыбка. — Мне хорошо, не беспокойтесь обо мне. Я просила позвать вас, чтобы поблагодарить.

— За что же? — спросил Лукас, сбитый с толку, как и Джим.