«Приключения, фантастика» 1994 № 06

Временно оставив теоретические и практические изыскания по рассматриваемому вопросу, мы продолжаем знакомство читателя с наиболее характерными преступлениями вампиров, описания которых для нас сохранила неофициальная подпольная наука. Прежде чем мы вернемся к краткому изложению данных описаний, отдадим долг памяти десяткам тысяч исследователей-хроникеров, поплатившихся за любовь к науке и истине жизнями: сожженных на кострах, распятых, утопленных, четвертованных, замурованных живьем в стены… преследования изыскателей продолжаются и по сию пору. Но крупицы Подлинного Знания, собранные ими, практически неуничтожимы — Человечество со временем (если ему удастся выжить в грядущих катастрофах) по достоинству оценит титанический труд мучеников Науки.

Итак, Римская Империя, весна 285 года. Девять месяцев назад обезумевшие от пьянства, наркотиков и разврата римские легионеры провозгласили императором Диоклетиана, беспринципного, циничного, жестокого, подлого воина, сына раба. Диоклетиан действовал стандартными методами: более двух лет, занимая наиболее ответственные военные посты в Империи, он вел подготовку к перевороту. Опорой для него, профессионального убийцы, могли стать только такие же люди — профессиональные воины. Свыше пятнадцати миллионов сестерций были тайно извлечены из государственной казны и пущены в «оборот». Диоклетиан знал, как можно было завоевать любовь легионеров: бесплатные, ежедневные и еженощные развлечения, выпивки, женщины. Развал в армии достиг своего апогея. Мирным гражданским жителям практически невозможно было высунуть носа из собственных домов. Появляющуюся на улице женщину тут же хватали пьяные, возбужденные солдаты, волокли в казармы или палаточные лагеря (в зависимости от дислокации). Как правило, жертва похоти назад не возвращалась. Римская Империя была уже полностью разложена, до ее окончательного развала оставались считанные десятилетия. Императоры сменяли друг друга словно в чехарде, как карты в тасуемой карточной колоде. Но Диоклетиан не спешил — ему была нужна длительная власть, а не месяц на троне, и он все продумывал тщательно. Его личная преторианская гвардия насчитывала до восшествия на престол не менее трех тысяч воинов — они и обеспечили успех операции. За три дня до назначенного часа совершенно неожиданно полностью прекратилась поставка в казармы и лагеря вина, опиума, женщин. Первый день легионеры пребывали в мрачном иступляющем похмелье и растерянности. Их вылазки в города и селения за вином и женщинами отбивались молниеносно и неотвратимо малыми, но слаженными силами. В армии стал назревать бунт. Одновременно неизвестные сеяли слухи, что все трудности связаны с правлением нынешнего блиц-императора, выжившего из ума юнца-развратника, скармливавшего любимой своре борзых по утрам очередную любовницу. На третий день разъяренные толпы озверевших легионеров заняли Рим. Тут и появился Диоклетиан. Бурей восторга, взрывом неистовой слепой любви встретили его появление легионеры. Будущего императора несли во дворец на руках. Безумный рев стоял над городом, огромные черные стаи воронья кружили над головами. Уже лилась кровь, слышались стоны… но это было лишь началом. Охрана юнца-маразматика не сумела оказать сопротивления и, тем не менее, она была в миг перерезана преторианцами (надо сразу отметить, что в личной преторианской гвардии Диоклетиана царил строжайший сухой закон: заподозренного в употреблении вина или наркотиков или топили в нечистотах или для наглядного примера подвешивали на крюк за ребро у казарменных ворот — пощады не было). Диоклетиан действовал решительно и быстро. При стечении многотысячных толп он, возвышаясь на каменной трехэтажной балюстраде, поднял за шею юнца-императора, содрал с него одеяния, вырвал могучей рукой гениталии и только после этого бросил несчастного своре борзых, заранее загнанных во внешний открытый взорам дворик. Привлеченные запахом и видом крови злобные псы набросились на своего бывшего хозяина и разорвали его в клочья. Один из старых верных прислужников, попытавшийся вырвать у псов-людоедов хотя бы череп для достойного захоронения погибшего императора, был также разорван. Кости обоих псы изгрызли… Диоклетиан скрылся на несколько секунд за колоннами. Вышел он уже в пурпурной мантии. Легионеры приветствовали своего нового императора еще большим ревом. Смена власти состоялась. На площадях и улицах появились бочки с вином, зашныряли торговцы и раздатчики опиума, послышались визгливые женские голоса — безумное веселье охватило всех. Общегородская оргия продолжалась более недели. Имя Диоклетиана было у всех на устах — и иначе как отцом-благодетелем его никто не называл, если и попадались инакомыслящие, с ними расправлялись тут же.