«Приключения, Фантастика» 1996 № 06

Из всех этих уродов, что теперь стоят рядом, мне немного жаль, пожалуй, только начальника караула, лейтенанта. Ничего был мужик. Если бы он не выскочил первым мне навстречу из комнаты с телефонами, то, возможно, остался бы жив. Правда, недолго. Но все-таки. А так получил очередь в живот. Его помощник, сержант, порядочная сволочь, и как оказалось, трус, ничего не пытался сделать, хотя мог бы. Он просто прижался к стене, подняв руки перед лицом, на котором застыла гримаса страха, и дрожал, а на его штанах расплывалось мокрое пятно. Я даже на курок нажимал брезгливо. Таких надо вешать, смерть от пули для них слишком почетна. Но мне было некогда с ним возиться, и поэтому его мозги растеклись по стене. Четверо «дедушек», спавших в комнате отдыха, хотя им полагалось сидеть наготове, как тому «духу», что прижался теперь к стене, выскочили из комнаты, ничего не понимая спросонья. И наткнулись на труп лейтенанта, босыми ногами наступив в кровь, что текла из его тела. Вы бы видели выражение их лиц, когда они разглядели меня, стоящего за телом, с автоматом, нацеленным им в животы! Ради этой минуты стоило рисковать жизнью. Я улыбался тогда, глядя на этих четырех баранов с поднятыми руками и дрожащими коленками, как улыбаюсь сейчас, глядя на то, что от них осталось, на их тени. Тогда меня так и подмыливало нажать на спуск, а потом чуть повести стволом вправо и влево. Но тут я подумал, что убить их всегда успею, а как заложники они мне еще пригодятся.

Троих я поставил на колени, оглушил прикладом по башке и оставил валяться, а остальных повел на улицу, подталкивая стволом в спину. Я помнил, что за оградой стоит еще один часовой. Просто так его теперь не возьмешь. Я выпихнул «дедов» из двери, а сам залег на пороге. Так и есть, вон он, лежит у калитки и лунный свет отражается на стволе автомата, нацеленного на дверь. Но увидев этих двух с поднятыми руками, он на мгновение растерялся, и этого хватило, чтобы короткая очередь из моего автомата разнесла ему голову. Я привязал их к ограде, предварительно оглушив, прикрутил колючей проволокой, чтобы не дергались. Забрал патроны часового и направился в караулку, когда прогрохотала длинная очередь и пули выбили комья земли у моих ног. Это стрелял часовой из будки поста номер два, из которой был виден угол караулки. Я упал, тщательно прицелился в ярко-зеленую будку и дал очередь в ответ. Потом хотел еще, но получился только один выстрел — кончились патроны. Как потом оказалось, именно он и попал в цель — прямо часовому в горло, а все остальные превратили крышу будки в решето. Мне везло. Теперь он тоже здесь стоит. Весь бушлат залит кровью, а на месте кадыка дыра размером с яблоко. И помощник начальника караула тоже здесь. Во лбу дырка, и на затылке наверняка тоже, но мне не видно. А штаны у него почему-то сухие. Должно быть в чистилище высушил. Сам начальник рядом. Он был еще жив, когда я закончил натягивать бечевки. К тому времени телефон связи с частью гудел без передышки. Я ответил.

— Кто говорит? — послышался голос генерала. Я его едва узнал — связь была паршивая.

— Новый начальник караула, — нахально ответил я, постукивая по столу пистолетом, который вынул из кобуры лейтенанта.

— А где старый? — спросил генерал.

— Рядом, но говорить не может. Это ему очень трудно с пятью дырками в животе. А его помощнику — без мозгов.

— Это что, шутка? — грозно спросил тот же голос.

— Что вы, как можно? — ответил я, и два раза выстрелил в голову лейтенанту.

Так он сейчас и стоит, смотря на меня одним глазом. На месте другого дыра, как и на месте носа. А четверо «дедов», взятых мной в заложники, приходят босиком, в штанах и тельняшках, продырявленных как дуршлаг, и с колючей проволокой на запястьях. Я убил их сразу после того, как легли шесть спецназовцев. Просто дернул за веревочки, и автоматы грохотали, пока не кончились патроны. Пятого заложника, «духа», я попросил позвонить генералу.

Вот я и вернулся к тому, с чего начал. До сих пор никто, кроме меня, да этих привидений не знает, что там случилось на самом деле. Но скоро узнают все. Потому что рано или поздно мне надоест лежать каждую ночь с открытыми глазами, а когда это произойдет, я присоединюсь к ним, к моим бывшим однополчанам. Ведь пистолет, который когда-то принадлежал одному из них, теперь лежит у меня под подушкой. В нем осталось шесть патронов, но мне хватит и одного. А эту запись я положу на тумбочку, когда решу, что пора. И что-то мне подсказывает, что это будет скоро.

Объявления

Выписывайте Литературно-художественную газету

«Голос Вселенной»