Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

И улыбающееся лицо глядло на него изъ-подъ красиваго чепчика и свжихъ лентъ. Я знаю, что нкоторыя женщины могутъ улыбаться и имть спокойный видъ, сидя на стул дантиста.

— Вотъ ужъ не думала увидть васъ, мистеръ Гёнтъ! Не угодно ли вамъ войти?

Гёнтъ вошолъ въ маленькую гостиную, въ которой часто бывалъ добрый читатель.

— Здоровъ ли капитанъ? спросилъ Гёнтъ.

— Вы не слыхали о бдномъ папа? Это показываетъ, какъ долго васъ не было! замтила мистриссъ Брандонъ и назвала день смерти своего отца.

Да, она была теперь одна и должна была сама заботиться о себ. И я не сомнваюсь, что мистриссъ Брандонъ прячо спросила потомъ Гёнта, не выпьетъ ли онъ чёго-нибудь. Эта добрая женщина всегда предлагала своимъ знакомымъ "выпить" и сочла бы нарушенными законы гостепріимства, если бы не сдлала этого предложенія.

Гёнтъ никогда не отказывался отъ предложенія такого рода. Онъ выпьетъ что-нибудь горяченькое. Онъ страдаетъ Нью-Йоркской лихорадкой. Мистриссъ Брандонъ тотчасъ заинтересовалась болзнью мистера Гёнта и знала, что стаканчикъ грога части отгоняетъ припадокъ лихорадки. Ея проворныя, маленькія ручки приготовили ему стаканчикъ, другой, третій, и мистриссъ Брандонъ признавалась впослдствіи своимъ друзьямъ, что она очень крпкій сдлала грогъ.

Напившись порядкомъ, Гёнтъ удостоилъ спросить какъ поживаетъ его хозяйка и ея жильцы. Мистриссъ Брандонъ очень весело описала свои обстоятельства. Комната отдавались внаймы хорошо и никогда не оставались пусты. По милости доктора Гуденофа и другихъ друзей, она имла такъ много занятій, какъ только могла пожелать.

— Съ тхъ поръ, намъ тотъ, кого вы знаете, ухалъ изъ Англіи, у меня на душ стало спокойне. Но онъ ухалъ и неблагополучнаго ему пути! сказала мстительная Сёстрица.

— А сынъ его всё еще живетъ на верху? спросилъ Гёнтъ.

Что же вы думаете? мистриссъ Брандонъ вдругъ принялась бранить Филиппа и его семью. Онъ живетъ здсь? Нтъ, слава Богу! Ужъ довольно надолъ ей онъ и его жена съ своими ужимками и граціями, и дти, которыя плакали всю ночь, и мёбель-то ея портили, и по счотамъ не платили!

— Я хотла, чтобъ онъ подумалъ, что я поссорилась съ Филиппомъ; да простить имъ Богъ, что я насказала лжи! Я знаю, что этотъ человкъ не желаетъ добра Филиппу, и я скоро узнаю, какое у него намреніе, узнаю! увряла она.

Въ тотъ самый день, какъ у ней былъ Гёнтъ, мистриссъ Брадонъ пришла къ друзьямъ Филиппа и сообщила имъ о прізд Гёнта. Мы не знали наврно, привёзъ ли онъ поддльный вексель, который угрожалъ Филиппу. Пока Гёнть еще не намекалъ на него. Но хотя мы были далеки отъ того, чтобы одобрять лицемріе или обманъ, мы признаёмся, что не очень сердилась на Сестрицу за то, что она употрёбила притворство въ этомъ случа и заставила Гёнта полагать, что она вовсе не сообщница Филиппа. Если жена Филиппа простила ей, должны ли друзья его быть непреклонне?

А Шарлотт приходилось простить мистриссъ Брандонъ за то, что та оклеветала eё. Когда Гёнтъ спросилъ, какого рода женщина жена Филиппа, мистриссъ Брандонъ объявила, что это препротивное, дерзкое существо, что она важничаетъ, неглижируетъ дтьми, обижаетъ мужа, и мало ли еще чего наговорила она, а наконецъ объявила, что она терпть не можетъ Шарлотту и очень рада, что выжила eё изъ дома, и что Филиппъ совсмъ уже не тотъ съ тхъ поръ, какъ женился на ней, и что и онъ сталъ важничать, быль грубъ, во всёмъ покорялся жен и что она очень рада, что освободилась отъ нихъ.

Гёнтъ любезно намекнулъ, что ссоры между хозяевами и жильцами очень обыкновенны, что жильцы иногда неаккуратно платятъ и что хозяева безразсудно требовательны, и мистриссъ Брандонъ принимала вс его слова съ любезнымъ согласіемъ; можетъ быть, она внутренно дрожала отъ фамильярности этого противнаго, пьянаго негодяя, но не выказывала признаковъ отвращенія или страха. Она позволяла ему говорить сколько онъ хотлъ, въ надежд, что онъ приступитъ въ предмету глубоко интересовавшему её. Она спросила, что длаетъ докторъ и есть ли вроятность, что онъ будетъ въ состояніи возвратить деньги, взятыя имъ у сына. Она говорила равнодушнымъ топомъ, длая видъ будто очень занята своимъ шитьёмъ.

— О! Вы всё еще чахнете по нёмъ, сказалъ Гёнтъ, мигая залитыми кровью глазами,

— Чахну по этомъ старик? Зачмъ мн имъ заниматься? Какъ будто онъ не довольно сдлалъ мн вреда? вскричала бдная Каролина.

— Да. Но женщины не прочь любить человка, если онъ даже дурно съ ними обходится, сказалъ Гёнтъ.

Безъ сомннія, онъ самъ на себ испыталь женскую врность.

— Я полагаю, сказала мистриссъ Брандонъ, качая головой:- что и женщинамъ могутъ надость мущины, какъ мущинамъ женщины. Я разобрала этого человка, и онъ давнымъ-давно мн надолъ. Еще стаканчикъ, мистеръ Гёнтъ! Это очень полезно отъ лихорадки, отгоняетъ ознобъ.