Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Хотя мистриссъ Бэйнисъ была очень почтительна къ своему мужу и притворнымъ смиреніемъ старалась успокоить его, генералъ мрачно и угрюмо смотрѣлъ на подругу своей жизни; ея приторныя улыбки уже не были пріятны для него. Онъ отвѣчалъ короткими: „А и О“ на ея замѣчанія. Когда мистриссъ Гели съ сыномъ и съ дочерью пріѣхала во вторый разъ съ визитомъ къ Бэйнисамъ, генералъ разсердился и закричалъ:

— Не-уже-ли, Элиза, ты будешь принимать гостей, когда наша бѣдная дочь больна? Это безчеловѣчно!

Испуганная женщина не осмѣлилась возражать. Она до того была испугана, что не бранила даже младшихъ дѣтей. Она взяла работу и плавала украдкой. Ихъ невинные вопросы и смѣхъ пронзали и наказывали мать.

Къ другимъ дамамъ, къ мистриссъ Мэк-Гиртеръ и къ мистриссъ Бёнчъ, хотя онѣ были противъ него и откровенно объявляли своё мнѣніе въ день знаменитой битвы, генералъ былъ досадно вѣжливъ и любезенъ. Вы слышали, что мистриссъ Мэкъ имѣла сильное желаніе купить новую парижскую шляпу, чтобы явиться съ надлежащимъ блескомъ на прогулкѣ въ Турѣ? Маіоръ, мистриссъ Мэкъ и мистриссъ Бёнчъ собирались въ Палэ-Рояль (гдѣ Мэк-Гиртеръ замѣтилъ какія-то прелести въ угловой лавкѣ въ стеклянной галереѣ). Бэйнисъ вскочилъ и сказалъ, что и онъ тоже пойдётъ, прибавивъ:

— Вы знаете, Эмили, я такъ давно обѣщалъ вамъ шляпку!

Всѣ четверо ушли, а Бэйнисъ не предложилъ женѣ присоединиться къ обществу, хотя ея лучшая шляпка находилась въ ужасномъ состоянія съ раздерганными перьями, съ измятыми лентами, съ полинялыми цвѣтами. Эмили, конечно, сказала сестрѣ:

— Элиза, хочешь идти съ нами? Мы сядемъ въ омнибусъ на углу, онъ высадитъ насъ у самыхъ воротъ.

Но при этомъ неудачномъ приглашенія Эмили, на лицѣ генерала появилось такое свирѣпое выраженіе, что Элиза Бэйнисъ сказала;

— Нѣтъ, благодарю, Эимили, Шарлотта всё еще нездорова, и я… я можетъ быть понадоблюсь дома.

И общество отправилось безъ мистриссъ Бэйнисъ и находилось въ отсутствія необыкновенно долгое время, и Эмили Мэк-Гиртеръ воротилась въ новой шляпкѣ — чудной шляпкѣ, зелёной бархатной съ розовыми бутонами и съ райской птицей, клевавшей великолѣпный букетъ мака, колосьевъ, винограда. Генеральша Бэйнисъ должна была встрѣтить сестру въ этой новой шляпкѣ, согласиться, что генералъ поступилъ очень мило, слышатъ какъ всё общество заходило къ Тортони и ѣло мороженое, а потомъ уйти наверхъ въ свою комнату и взглянуть на свою старую изношеную шляпку. Это униженіе Элиза Бэйнисъ должна была вынести молча и даже съ улыбкой ка лицѣ.

Вслѣдствіе обстоятельствъ, выше изложенныхъ, миссъ Шарлоттѣ было гораздо лучше. Когда ея папа воротился изъ Палэ-Рояля, онъ нашолъ ее сидящею за диванѣ въ комнатѣ баронессы, блѣдною, но съ привычно кроткою улыбкой. Онъ поцаловалъ её и обласкалъ многими нѣжными словами. Онъ, кажется, даже сказалъ ей, что онъ никого на свѣтѣ не любилъ такъ, какъ свою Шарлотту. Онъ никогда не захочетъ добровольно огорчить её, никогда! Она была счастьемъ всей его жизни! Получше картину представляли этотъ раскаявшійся старикъ и дочь, обнимавшая его, чѣмъ мистриссъ Бэйнисъ, глядѣвшая на свою старую шляпку. Въ разговорѣ Бэйниса съ дочерью ни слова не было сказано о Филиппѣ, но ласки и нѣжныя слова отца внушили надежду Шарлоттѣ.

— Когда папа уходилъ, говорила она послѣ своей пріятельницѣ: — я пошла за нимъ, намѣреваясь показать ему письмо Филиппа; но у дверей я увидала мама, сходившую съ лѣстницы; у ней былъ такой страшный видъ, что я испугалась и воротилась.

Я слышалъ, что нѣкоторыя матери не позволяютъ своимъ дочерямъ читать сочиненія этого смиреннаго автора, чтобы не заимствовали „опасныхъ идей“. Милостивые государыни, давайте имъ читать что хотите, что считаете наиболѣе приспособленнымъ къ ихъ юнымъ понятіямъ, но умоляю васъ быть кроткой съ ними. Я никогда не видалъ нигдѣ родителей въ лучшихъ отношеніяхъ съ дѣтьми, какъ въ Соединенныхъ Штатахъ. А почему? потому что дѣтей балуютъ. Говорю вамъ, пріобрѣтите довѣріе вашихъ дѣтей, прежде чѣмъ наступитъ день непослушанія и независимость, послѣ котораго любовь не возвращается.

Когда мистриссъ Бэйнисъ вошла въ дочери, только-что нѣжно цѣловавшей отца, трепещущая улыбка и слёзы примиренія исчезли съ губъ и глазъ дѣвушки. Глаза ея опять сверкнули лихорадочнымъ блескомъ, а сердце забилось съ опасной быстротой.

— Какъ ты себя чувствуешь теперь? спросила мама своимъ густымъ голосомъ.

— Всё также, отвѣчала дѣвушка, начиная дрожать.

— Оставьте её, вы волнуете её! вскричала хозяйка, входя за мистриссъ Бэйнисъ.

Эта грустная, униженная, брошеная мать уходитъ отъ дочери повѣсивъ голову. Она надѣваетъ старую шляпку и идётъ гулять въ Элисейскія Поля съ своими младшими дѣтьми и не закричала на мальчиковъ, когда они начали карабкаться на дерево, хотя сторожъ велѣлъ имъ сойти. Она накупила для нихъ пряниковъ. Вынувъ ихъ изо рта, они указали на великолѣпную коляску мистриссъ Гели, ѣхавшую изъ Булонскаго Лѣса въ городъ. Огюстъ собирался звонить въ обѣду, когда мистриссъ Бэйнисъ воротилась домой.