Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Лгать Гёнту было отвратительно, но какъ-то не такъ низко и постыдно, какъ обманывать довѣрчивое, смиренное, безпріютное созданіе, цвѣтъ кроткой юности, который его проклятая нога уже затоптала. Но этотъ Гёнтъ былъ самъ такой злодѣй, что обманывать его нечего было совѣститься; и еслибы Фирмину пришла охота, онъ даже чувствовалъ бы какое-то угрюмое удовольствіе, опутать грязнаго пастора разными затрудненіями. Такъ что можетъ быть (разумѣется я не имѣю средствъ удостовѣриться въ этомъ) доктору не совсѣмъ непріятна была обязанность, выпавшая ему на долю, обманывать своего стараго знакомаго и сообщника; а Гёнтъ такой низкій, непривлекательный бродяга, что если его немножко приколотятъ или проведутъ, намъ нечего очень горевать.

Фирминъ былъ смѣлый, мужественный человѣкъ, настойчивый въ желаніяхъ, горячій въ достиженіи своей цѣли, но хладнокровный въ опасности и быстрый въ дѣйствіи. Огромный успѣхъ его, какъ врача, происходилъ отъ его смѣлаго и успѣшнаго способа дѣйствія въ случаяхъ, нетерпѣвшихъ отлагательства. Пока Гёнтъ рыскалъ по городу безъ всякой цѣли, насыщая грязною рукою грязный ротъ; а пока у него были вино, карты и ночлегъ, онъ оставался довольнымъ или, по-крайней-мѣрѣ, его легко можно было успокоить гинеей или двумя, Фирминъ могъ слѣдовать пальятивной системѣ успокоивать своего паціента случайными щедротами, давать ему усыпительное питьё изъ бордоскаго или водки. Притомъ Гёнтъ могъ умереть, могъ опять отправиться за границу; его могли опять сослать въ каторжную работу за поддѣлку или какое-нибудь другое мошенничество, докторъ Фирминъ утѣшился бы, и онъ разсчитывалъ, что случай избавитъ его отъ его друга. Но если бы Гёнтъ, узналъ, что женщина, которую онъ незаконно обвѣнчалъ съ Фирминомъ, была жива, онъ становился врагомъ, котораго необходимо было упросить, улестить или подкупить, и чѣмъ скорѣе докторъ принялъ бы оборонительныя мѣры, тѣмъ было бы лучше. Какія же оборонительныя мѣры? Можетъ быть всего дѣйствительнѣе была бы свирѣпая атака на врага, а можетъ быть лучше было бы подкупить его. Что предпринять — можно было рѣшить только послѣ предварительной рекогносцировки.

«Онъ попробуетъ подстрекнуть Каролину, подумалъ докторъ представивъ ей ея обиды и ея права. Онъ покажетъ ей, что какъ моя жена, она имѣетъ право на моё имя и на часть моего дохода. Менѣе корыстолюбивой женщины не было на свѣтѣ, какъ это бѣдное созданіе. Она презираетъ деньги, и еслибы не для отца, то она никогда не взяла бы ни копейки отъ меня. Но развѣ её нельзя уговоритъ объявить войну противъ меня и доказать ея бракъ со мною для того, чтобы наказать меня за низкій поступокъ съ нею и предъявить права на положеніе въ свѣтѣ, какъ честной женщины? Послѣ того, какъ она оставила свой домъ, ея двѣ единокровныя сестры ирландки знать её не хотѣли, а когда она воротилась, эти бездушныя женщины выгнали её изъ дома. О! эхидны! А теперь не отрадно ли было бы для нея отмстить сестрамъ, объявивъ о своёмъ бракѣ. Ѣздить мимо нихъ въ своей каретѣ, вытребовать отъ меня содержаніе и имѣть право носить моё благородное имя? Фирминъ зналъ женщинъ и зналъ, какъ эти женщины поступили съ своей сестрой. Развѣ не въ человѣческой натурѣ желать отмстить? Эти мысли прямо поднялись въ головѣ Фирмина, когда онъ услыхалъ, что между Каролиной и капелланомъ Гёнтомъ случилась та встрѣча, которой онъ такъ опасался».

Когда онъ обѣдалъ съ своимъ гостемъ, своимъ врагомъ, сидѣвшимъ напротивъ него, онъ рѣшилъ, какъ ему дѣйствовать. Разумѣется онъ былъ такъ вѣжливъ въ Гёнту, какъ арендаторъ къ своему помѣщику, когда приходитъ къ нему безъ арендныхъ денегъ. Докторъ смѣялся, шутилъ, болталъ, а самъ думалъ, между тѣмъ, что предпринять противъ опасности.

Онъ составилъ планъ, который могъ имѣть успѣхъ. Онъ долженъ немедленно увидѣться съ Каролиной; онъ зналъ слабую сторону ея сердца и гдѣ её можно было чувствительнѣе задѣть; онъ зналъ, какъ Каролина любила его сына — этой-то любовью онъ и хотѣлъ дѣйствовать на неё. Пока онъ мылъ свои красивыя руки передъ обѣдомъ, примачивалъ свои благородный лобъ, онъ придумалъ маленькій планъ. Онъ приказалъ прислать за собою вскорѣ послѣ второй бутылки бордоскаго — кажется, слуги привыкли приносить записки въ своему барину отъ него самого. Расположивъ планъ, онъ хотѣлъ пообѣдать, выпить вина и устроиться какъ можно комфортэбельнѣе, пока не наступитъ минута дѣйствія. Въ свои сумасбродные дни, когда онъ путешествовалъ за границей съ сумасбродными и знатными товарищами, Фирминъ имѣлъ нѣсколько дуэлей и всегда отличался весёлостью своего разговора и прекраснымъ аппетитомъ за завтракомъ передъ поединкомъ, такъ что, еслибы Гёнтъ не отупѣлъ отъ вина, то можетъ быть его испугала бы чрезмѣрная вѣжливость и весёлость, Фирмина, за обѣдомъ. Когда принялись за вторую бутылку бордоскаго, докторъ Фирминъ уѣхалъ. Онъ опередилъ по-крайней-мѣрѣ получасомъ своего противника, или человѣка, который могъ быть его противникомъ. Если Сестрица дома, онъ увидитъ её, онъ обнажитъ передъ нею чистосердечно своё сердце, онъ всё ей выскажетъ. Сестрица была дома.