Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

– Да, мне рассказывал об этом мой дядя Равен, – сказал Гассан.

– Равен Эленийский? – удивленно спросил царь.

– Да… – подивился Гассан, предполагая, откуда он мог знать об этом человеке, но тут же додумался. Раз он знает его отца, значит, и его двоюродного братца.

– Хо-хо-хо! – рассмеялся Соломон. – Этот штукарь здесь, в Иерусалиме?

– О да, повелитель, – сказал Гассан.

– Забавно. Вспоминаю, когда твой отец покинул Ханаанскую землю, вернувшись в Египет. Но, признаюсь, мне известно о месте его нахождения и сейчас. Но я не знал, где у него второй наследник…

Соломон задумался. Он осматривал Гассана, словно пытался узнать, о чем тот думает. Он сократил расстояние к потомку Хоттаба.

– Должно быть, ты и есть тот его сын, мать которого оставила его дикарям… Был слух мне об этом… Так, значит, второй сын есть! Вот Хоттаб молодец! Но… зачем он скрыл это… Хм. Вероятно, из-за перехода в Магриб. Там ведь ваша родина, сынок. Ну да ладно.

Соломон обратился к Хирам Абифу, но повернулся обратно, чтобы дополнить:

– Омар Юсуф – халдейский преступник. Он никогда не вступит на землю обетованную! Что до тебя, Гассан…

Он отвернулся от Гассана, положил руку на плечо своего помощника и, отведя его в сторону, что-то сказал ему, потом он направился туда, откуда появился. Встал на место, где провал, и тут же Гассану проявилось еще одно чудо: по обе стороны от царя возникла пара ярко светящихся золотых крыльев. Закрыв им Соломона, они исчезли вместе с царем. Таких чудес он еще никогда не встречал, но теперь истинно поверил в удивительное проявление не известного ему мира, мира небывалого, о котором идут сказания. В своем поселении ему никогда не приходилось созерцать что-то подобное, относящееся к их идолу, кроме заурядных жертвоприношений.

У Гассана оставалось еще много вопросов к царю Израиля, но он лишь провожал его взглядом. Стоявший неподалеку от него израильтянин по имени Осий, родом из израилевого колена Ефрема, был также заворожен явлением. И воочию впервые увидев царя, был долго не в силах прийти в себя.

– Осий! – окликнул Гассан, заметив его ступор. – Пойдём помогать нашему зодчему. Пора снова строить храм.

Они двинулись к архитектору Абифу, за ними поспешили другие, отняв лица от земли от страха, или в дань уважения царю.

Пообщавшись с архитектором, до этого овладевший несколькими профессиями Гассан, словно подчиняясь чей-то воле, принялся за сбор новых отделений работников из числа тех, что остались. Каждому из этих семи человек отводилась своя работа. Гассан помогал каждому: либо одним работникам, либо другим.

И так прошло два дня. Уставшие за этот период люди все же не собирались покидать место строительства. Засыпая яму прежнего основания под здание, они готовились воздвигнуть новое. Уплотняли, как могли, землю, расчищали руины, рубили леса для восстановления площадки строительства. И все же число оставшихся людей категорически не хватало. Необходим был полный штат.

– Эх! И далось же нам немыслимое строительство, Осий! – поделился как-то Гассан с товарищем.

Они присели на пне, чтобы подвести итог выполненных работ. Казалось, все оставалось на своих местах: груда камней, развалины здания. Поломанные деревья, пни, развороченные хижины. Выгоревшая трава и усталые люди. Рядом с ними были еще три человека, один из них – египтянин Несер. Остальные рабочие, отдельно, бурно обсуждали свое положение.

– Нужна механика, – предположил египтянин.

Проживая с двенадцати лет в Иерусалиме, он неплохо говорил на еврейском языке и хорошо понимал многие слова, но так и не научился разговаривать без акцента.

– Механика?! Да где же ее отыскать? – скорей растерянно, чем утвердительно, сказал Гассан.

И хлопнув ладонями по своим коленям, огляделся задумчивым взглядом.

– Вокруг же одни палки, а из ученых лишь один Абиф. – Гассан кивнул в сторону, где позади него Хирам Абиф также сидел на пне, задумчиво поддерживая голову. Халат его истрепался и не так уже выделялял на нем позолоченной бахромой знаки и иероглифы.

– А мастера все разбежались, чтобы подать хоть какую-то идею, – сказал Гассан.

– Да не особенно-то они ученые были.

– Что? – не понял его Гассан и с остальными посмотрел на друга, ожидая объяснения Осия.

– Я имею в виду как… Я абсолютно уверен в их профессиональности, – старался подбирать слова Осий.

Он знал, что каждый из рабочих уважал своих строительных мастеров. Но в то же время смел предположить, что доверие среди оставшихся рабочих к ним могло и исчезнуть. Здесь остались только люди, преданные делу и самому царю.

– …Но где они?! Никого же нет! – оправдывался замеситель растворов.

Все понимали это, и поиски нужных слов Осию были излишни. Руководителей отделениями не осталось, они всех бросили. Для общества они оказались ненадежны в тот же момент, каждый из присутствующих считал, что эти люди ни в чем не были виноваты, всем дорога жизни своя, и у того и другого могла быть семья.