Приключения французского разведчика в годы первой мировой войны

— Вы не рискуете ничем, потому что вам не понадобится ничего везти; только маленький незаметный листочек с несколькими цифрами, который вы вручите по необходимому адресу. Взамен вам там дадут совершенно безобидное письмо, которое будет для меня подтверждением получения. Самое позднее, через две недели, я узнаю в моем банке в Женеве, заплатил ли банкир по своим обязательствам и вы тогда получите свои комиссионные в размере шести тысяч франков, не считая двух тысяч, которые я вам собираюсь выплатить прямо сейчас.

И он бросил на стол, прямо передо мной, связку банкнот по пятьдесят швейцарских франков.

— Подпишите мне расписку, — добавил он.

Я так и сделал; он сравнил мою подпись на расписке с подписью в паспорте и отсчитал мне деньги.

— Теперь я дам вам адрес банкира, — продолжил он, — с напечатанной на машинке маленькой запиской, которую вы должны ему вручить. Бумага тонкая и гибкая, как вы видите, носите ее при себе скрученную в маленький бумажный шарик, который в случае опасности вы просо уроните на землю. Но прежде изучите ее наизусть.

Затем, играя с моей распиской, которую он все еще держал между своими пальцами, он уставился на меня своими маленькими светло-голубыми глазами, белки которых казались съеденным раздутыми веками любителя пива, и сказал, отчеканивая каждое слово:

— Я уверен, что вы преданно выполните вашу миссию. Речь сразу идет о вашем испытании. Если я буду вами удовлетворен, мы будем работать вместе на протяжении всей войны, и вы станете богатым человеком, когда она закончится. Но если вы начнете нечестную игру, вспомните, что у меня есть то, что сможет вас погубить. Вы уедете еще на этой неделе. Сразу после вашего возвращения предупредите Мадемуазель, которая сделает все необходимое. Nicht wahr Fr"aulein Makowsky?[28]

— Jawohl! Herr Ritt…[29] — она ответила оглушающим голосом, но большой полный весельчак грубо перебил ее, встав с грохотом; он бросил на нее возмущенный взгляд, от которого, несмотря на всю свою самоуверенность красивой девушки, она заколебалась. Затем он проводил нас до двери, не произнося ни слова.

На улице она посмотрела на меня и натянуто улыбнулась:

— Вот видите, вам надо было бы продать много вина, чтобы заработать восемь тысяч франков за две недели.

Я не ответил, и мы заговорили о всяких пустяках. В Лозанну мы вернулись после обеда. В момент расставания она спросила, когда я собираюсь уезжать.

— Завтра вечером. Я вернусь как можно раньше. Как мне вас предупредить?

— Напишите мне в Монтрё, — ответила она. — У вас есть мой адрес.

Но она задержала меня, обхватив мою руку между своими:

— Вы плохо думаете обо мне, не так ли. Вы не верите больше в мою искренность. Но я не играла с вами комедию, клянусь вам.

— Давайте признаем, — я ответил ей со смехом, — что вы без отвращения сыграли роль, которая вам была навязана.

Она тоже засмеялась, обнажая свои великолепные зубы и свежесть розовых десен.

Тотчас же после ее отъезда я спешно составил отчет и сразу отправился искать Мюллера, но нашел его только намного позже. Он посмотрел на меня пристально:

— Ну, значит, ты не преуспел с ней? Я в этом был уверен. У тебя не восторженный вид. Когда ты меня представишь красивой баронессе?

— Сейчас она далеко, — ответил я ему, — но речь в настоящий момент не об этом. Надо, чтобы завтра вечером ты уехал в Париж; там ты навестишь капитана Дюма, передашь ему привет от меня и сообщишь ему все то, о чем я тебе собираюсь рассказать и что, впрочем, является темой доклада, вот этого. Ему принимать решение. Так как маловероятно, что моя служба позволит мне самому вести эту интригу, мы изучим возможность, чтобы ты меня заменил. Вот, возьми мой паспорт и не забудь хорошо его изучить.

Затем я вручил ему машинописный листочек, передав точно и почти в тех же словах инструкции, полученные мною от немца.

Решение капитана Дюма подтвердило мои прогнозы. Вот ответ, который сообщил Мюллер четыре дня спустя: капитан решил пропустить письмо банкира, который и так уже был подозрением, а теперь за ним нужно было следить еще пристальней, чем прежде. Что касается меня, то моя инструкция состояла в том, чтобы продолжать принимать участие в игре баронессы и ее шефа: получать от них задания и суммы, которые они платили, а потом вносить эти деньги в счет поступлений моей кассы.

Я заставил Мюллера дать мне подробное описание банкира, его бюро и дома, улицы и квартала; все это для того, чтобы суметь ответить на вопросы, которые шеф баронессы уж точно не упустил бы поставить. Я написал в Монтрё в тот же вечер и встретился с Мартой в Лозанне. На следующий день вечером, большой светловолосый немец встретил меня в отеле «Уши Палас». Он взял у меня из рук письмо, на первый взгляд, абсолютно незначительное, которое банкир вручил Мюллеру в открытом конверте. Немец рассмотрел бумагу, водяные знаки на ней, прочитал и перечитал ее внимательно и сказал мне:

— Я вас поздравляю, если только вы продолжите работать таким образом, вы будете одним из моих наилучших агентов.

Как видно, он больше не стеснялся.