Приключения Гаррета. Том 4. Книги 13-15

В конце дня я сам думал отправиться на Макунадо-стрит. Могу просто вернуться к прежней жизни. В старом жилище будет не так больно. Барат переселится в особняк, который ему пришлось покинуть год назад. Кроме того, у себя дома я могу попросить моего делового партнера взять под контроль, изменить или даже подавить эмоции, сейчас угрожавшие моей психике.

Я не желал анализировать ситуацию, предпочитая тратить время на жалость к себе.

Вернулся Барат.

— Пора побеседовать с драконом.

— А?

— Она желает тебя видеть.

Я скривился.

— Возможно, это не то, о чем ты думаешь. Может, она хочет попросить тебя не продавать этот дом ради семейной истории. Страфа родилась здесь. И Кивенс.

— Продать его? Каким образом?

— Мы оформили его на тебя и Страфу, когда вы объявили о помолвке.

Я захватил ртом немного сырого воздуха и прожевал. Для человека моего класса это был огромный уродливый красный флаг. Мотив. Особняк на вершине холма, где жили сильные мира сего, стоил больше, чем я мог вообразить. А мое воображение показало весьма внушительные числа.

— Но…

Наверное, мне говорили, что теперь особняк мой, однако я не обратил внимания. В последнее время я не слишком интересовался внешним миром.

— Страфа тебе не сказала?

— Нет.

— Узнаю свою девочку. Вероятно, не сочла это достойным упоминания.

Вероятно. Страфу никогда не интересовало богатство. Ее запросы всегда были скромными. Она ни разу не попадала в ситуацию, в которой не могла бы просто купить желаемое.

Я просочился в библиотеку. Метательница Теней сместила свою тушу, повернула ко мне массивное лицо, жадно улыбнулась.

— Мама думает, что пора взяться за работу, — сообщил Барат. — Как только твои гости уйдут. — Намек, намек.

— Я с этим разберусь.

22

Утомившиеся слуги вели себя вежливо, но не поощряли никого остаться. Только Плоскомордый Тарп и Торнада по-прежнему мешались под ногами и по-прежнему ели. Пенни, Паленую и Морли нельзя было отнести к гостям.

— Иди, если хочешь, — сказал я Паленой. — Дальше будет только скучнее.

Ее брат давно сбежал, не в состоянии вынести общество такого количества людей.

— Я не хочу. Мы семья. Я буду участвовать в планировании и в убийстве.

Я повернулся к Пенни. Как жрица культа, в данный момент состоявшего из одного человека, она была крутой и свирепой. Как девчонка — робкой. Сейчас она продемонстрировала свои злые клычки.

— Я не пойду домой одна.

На Морли я даже смотреть не стал. Он будет моей тенью.

Торнада и Плоскомордый Тарп с оттопыренными животами и карманами в конце концов поняли намек. Кухонная и домашняя прислуга Страфы, Рейс и Декс, выпроводили их. Эти старички были парочкой. Они меня пугали, но не своей ориентацией. Глядя на них, я постоянно думал о зомби.

— Увидишь, эти двое весьма бережливы, — сказал мне Барат, когда я вернулся в библиотеку, намекая, что их нужно оставить в штате. Они были чем-то вроде троюродных братьев.

— Хотите все это обратно? Я откажусь от своих прав.

— Теперь это принадлежит тебе и Страфе.

Полная дама кивнула.

Если опустить некоторые детали, Альгарды были самой странной семьей, что я когда-либо встречал. И меня приняли в клан.

Метательница Теней не стала возражать, когда следом за мной в комнату вошли Морли, Пенни и Паленая. Теперь они считались приближенными к семье, потому что их привел я.

Пока я отсутствовал, в библиотеке собрались Киога, Костемол и сестры Махткесс, а также Кивенс. В помещении стало тесно и жарко. Чем выше поднималась температура, тем сильнее благоухала Метательница Теней. От запаха у меня заслезились глаза.

— Подвигайтесь ближе. Составьте стулья кругом. Нам нужен мозговой штурм, — сказал Барат. Он нетерпеливо махнул Кивенс и Пенни, чтобы те присоединялись к взрослым.

Семейный магический талант обошел Барата, однако у него имелись другие умения. Его кожа была оливковой, как у матери. Как и она, он отличался массивным телосложением, но был широким, а не толстым. Он мог сойти за бандита и выполнял соответствующую работу для семьи. У него остались шрамы на память о Кантардской войне, где он отслужил два срока.

В последнее время его мускулы требовали работы. Страфа не отличалась склонностью к подобным вещам, а Бабуля ушла на покой. Но сейчас Барат был готов к мести.

Мясистые губы Метательницы Теней растянулись в ухмылке, когда я занял приготовленный для меня стул, рядом с ней. Ей нравилось меня пугать.

Страфа утверждала, что старая ведьма обожает Гаррета и в восторге от его вступления в клан. Не исключено. Меня до сих пор не подвесили к крюку для мясных туш.

— У нас будет время для эмоций, — сказал Барат. — А сейчас давайте проявим рациональность и начнем охоту. Приступай, Гаррет.

— А?

Иногда я проявляю глубины своего интеллекта.

— Ты профессионал. Ты зарабатываешь этим на жизнь. Скажи нам, что должны делать мы.

— О. — Немая сцена. Он что, шутит? Метательница Теней уже раздала задания. — Расскажите, чем вы все занимались последние два дня.

Как выяснилось, практически ничем, как и я сам. У меня не хватило целеустремленности начать. Но они, предположительно, обладали немыслимыми ресурсами, в эмоциональном и прочем смыслах.