Приключения Генри-Генриетты

- Так на самом деле ничего и не изменилось. Мы с тобой были друзьями, друзьями и остались. Ты же не вдруг стала девушкой! Нет, ты ей была, просто я об этом не знал. Хотя, знаешь, наверно, в глубине души догадывался. Генри, ты мне всегда казался очень женственным. Просто я себе даже мыслей таких не позволял и ни о чем тебя не спрашивал, боялся обидеть. Думал, что бедный мальчик и так переживает: и усы у него не растут, подрисовывать приходится.

Генриетта засмеялась.

- Спасибо, Карл, а то и, правда, я совсем расклеилась. Как тряпка. Нужно взять себя в руки. Просто история с родителями выбила меня из колеи.

- Понимаю. Но погрустила и хватит. Ты всегда выходила из самых сложных ситуаций с помощью своего мозга, а не слезных желез. Я тебе тоже открою секрет: я стал тобой еще больше восхищаться, когда узнал, что ты – девушка.

- А вот Уфиций наоборот разозлился, - вздохнула Генриетта.

- Генри, дай ему время. Он скоро поймет, что злится не на тебя, а на себя, за то, что не сумел тебя спасти.

- Откуда тебе-то знать?

- Я – шут и большой знаток человеческой натуры. А с Уфицием мы общались довольно много благодаря тебе. Ты для него всегда была примером для подражания. Он все поймет. Скоро.

- Главное, чтобы до этого момента у меня голова еще на плечах осталась.

- Еще осталась, - внезапно раздался голос Уфиция.

Он подошел к решетке и протянул Генриетте мешок с едой и питьем:

- Вот, возьми. Тут, я слышал, повара не очень хорошие, так что придется тебе пока перебиваться подачками.

Генриетта взяла еду. Она с утра ничего не ела, но не была голодна. Однако подумала, что поесть следует. Ей нужны были силы, чтобы справиться с навалившимися на нее проблемами и попробовать исправить все. Она всегда считала, что из любой ситуации есть выход. Сейчас вера в себя ей была нужна как никогда.

- Спасибо, Уфиций, - сказала она.- Ты меня немного напугал своим предыдущим появлением.

- Дааа… Прости, я действительно был не в себе. Но поговорил с генералом, все обдумал и понял, что ты не сделала ничего дурного. Хотя нам ты должна была рассказать. Мы бы попытались защитить тебя сегодня, а не стояли как истуканы. Дагд ловко все подстроил.

Уфиций вдруг рассмеялся. Генриетта и Карл удивленно смотрели на него.

- Вспомнил вдруг, как тебя, Генри, дочурка Дагда обхаживала. Я все понять не мог, почему ты так от женщин бегаешь, а теперь понимаю. Вот умора бы была, если бы вы с Эллой поженились.

Генриетта и Карл захохотали.

- У вас тут праздник? Какой повод для веселья вы нашли в темнице? – голос Дагда был еще более противным и резким, чем всегда. К счастью, он слышал только смех, а не разговор, который стал его причиной.

Дагд подошел к камере с надменным видом.

- Шут, Уфиций и советник в юбке, - каждого он одарил взглядом, которым можно было бы заморозить воду. – Веселитесь? Правильно. Тем более что недолго осталось. Я вот тебе принес одежду, которая больше тебе подойдет. Переодевайся!

Дагд швырнул в камеру серое платье из грубого материала.

- Ты хочешь отправить Генриетту на казнь за то, что она носит мужской костюм, а сам принес ей женское платье? Нелогично как-то.

- Она уже совершила преступление и должна выглядеть, как заключенная! Переодевайся!

- А то что? Голову еще раз отрубишь? – сказала Генриетта и швырнула платье в Дагда.- Проваливай, негодяй! Ты – жалкий трус, из-за своего страха передо мной придумал весь этот план и отправил меня в тюрьму. Но ты еще пожалеешь!

Генриетта подошла вплотную к решетке и посмотрела Дагду прямо в глаза. Он отшатнулся, оступился, чуть не упал и быстро ушел прочь.

- Молодец, здорово ты его отделала!- восхитился Уфиций.

- Мужик! Хоть и борода не растет, - пошутил Карл и друзья снова засмеялись.

Карл и Уфиций простояли у камеры Генриетты больше часа. Они развлекали ее историями, шутили, всячески старались развеселить и поддержать. Они не хотели оставлять ее одну. Генриетта поняла, что они боятся за нее.

- Идите уже, - сказала она. – Со мной все будет хорошо. По крайней мере, до казни. Я пришла в себя, вы мне очень помогли. А теперь я хочу остаться одна и подумать. Придете завтра и расскажете мне, что говорят король и свора его пустоголовых болванчиков.

Карл и Уфиций попрощались и ушли.

Тут к камере подошли двое стражников. Один из них держал в руках платье, которое приносил Дагд.

«Только не это», - устало подумала Генриетта.

- Эй, ты, героиня, япона-мать, давай, живо переодевайся. Не положено заключенным в таких роскошных одеждах, как у тебя сидеть, - пробасил один из них.

- Отстаньте от меня! Я не буду это одевать!- закричала на них Генриетта.

- Что за шум? – раздался хриплый, но громкий голос.

Генриетта узнала в появившемся старике начальника тюрьмы. Он был известен своей строгостью. Гериетта уже приготовилась отбивать нападки старика, но тот, выслушав своих подчиненных, отобрал у них платье и отхлестал им обоих.

- Вы, пеньки дубовые! Сколько раз мне повторять: главный в этой тюрьме-я! Слушаться– меня, а не какого-то там советничка! Раз сидит в своей одежде, значит так надо! Еще раз увижу, что к ней пристаете – уволю без разговоров, ясно?