Дамкин. А вот – прислала она мне такое письмецо, после которого «вы» говорить нельзя… Да, детка? Ой, со смеху умру! Какие у нее глаза, как будто кролик запуганный! Губки в морщинках, детские, все кишочки можно надорвать с хохоту!
Арбенин. Выслушайте нас.
Дамкин. У меня есть такое свойство: когда я влюблен…
Арбенин. Все это я знаю. Вы получили от нее письмо?
Дамкин. Да!
Арбенин. Мы тоже.
Дамкин. От кого?
Арбенин. От нее же!
Дамкин
Журочкин. Как ерунда?
Дамкин. Это вас разыграли.
Журочкин. Почему вы так думаете?
Дамкин. Потому что она мне письмо прислала! При чем тут вы? Не понимаю… Идем, Маруся! Да не вырывайся, детка. У меня есть такое свойство: если я влюблен, от меня не уйти.
Арбенин
Журочкин. Стой! Я сейчас ее осрамлю!
Гогенштауфен. Ах, почему, почему вы думаете, что она может быть здесь! Значит, вы тоже верите, что она сама написала эти письма?
Кофейкина. Смотри, смотри на него!
Гогенштауфен. Вы что-то знаете, но скрываете от меня.
Кофейкина. Слушай, слушай его!
Гогенштауфен. Ну, конечно, вы переглядываетесь! Вы знаете, что она вовсе не такая, какой притворяется. Я все понимаю.
Кофейкина. Чувствуешь, Бойбабченко, как ей легко, Упыревой-то? Видишь теперь? С толку сбить человека, который влюблен, совершенно просто. Нету такой подлости, которой он не поверил бы насчет своей девушки. Ох, путаные люди!
Бойбабченко. Верно, матушка, верно. Я в счастливом возрасте, голова у меня ясная, страстями не затуманенная. Я так им возмущаюся!
Гогенштауфен. Что же вы скажете – она подделала письма? Упырева подделала ее почерк? Марусин почерк? Ерунда!
Кофейкина. Это дело второстепенное, как она послала письма. Важно, что она это сделала, и тебя надо с Марусей помирить. Твой проект…
Гогенштауфен. А ну его к черту, мой проект!
Кофейкина. Видишь, Бойбабченко?
Бойбабченко. Вижу и возмущаюся.
Кофейкина. Счастье, что я здесь. А не будь меня… Ах, страшно подумать!
Гогенштауфен. А где она пропадает, Маруся-то ваша? На работе нет, дома нет, где она? У одного из них? Ха-ха!
Бойбабченко. Опомнись, безумный!
Гогенштауфен. Вообще мне все это совершенно безразлично, и я иду домой.
Бойбабченко. Опомнись, идол! Опомнись, аспид! Ну куда ты пойдешь?
Гогенштауфен. Где она пропадала целый день?
Бойбабченко. Известно где! Не знаешь, что ли, нашу сестру? Сидела весь день у подруги какой-нибудь да плакала.
Гогенштауфен. А вечером сюда? Куда звала этих…
Кофейкина. Не капризничай! Да, вечером сюда. Ее, конечно, вызвала сюда по телефону Упырева. Вон она, Упырева. Стой здесь! Бежим, Бойбабченко! Стой здесь, Гогенштауфен, никуда не уходи, надо выследить, куда она бежит!
Гогенштауфен. Я пойду домой.
Кофейкина. Перестань, стыдно.
Гогенштауфен
Маруся. Помоги мне, если хоть что-нибудь помнишь. Ты меня ругал, но будь товарищем! Может быть, я виновата…
Гогенштауфен. Ага, признаешь!
Маруся. Но ведь я не нарочно!
Гогенштауфен. Еще бы, еще бы!
Маруся. Ты, бывало, уснешь, я на тебя смотрю и пропадаю, так я тебя жалею, люблю. Ведь у каждого человека есть свои плохие свойства, прости мне, если я такая плохая, помоги, пусть все будет по-старому! Даже не надо по-старому, только проводи меня домой.
Гогенштауфен. Зачем? У вас есть трое провожатых! Если у вас такой темперамент…
Маруся. Опять это проклятое слово! Мало того, что ты его мне в письме написал, ты его еще повторяешь…
Гогенштауфен. Я тебе не писал.
Маруся. Не ври!
Гогенштауфен. Вы выдумали это письмо, чтобы разделаться со мной.
Маруся. Я…
Дамкин
Маруся. Ну, ладно. Идемте.
Дамкин. Ха-ха-ха! У меня потрясающая новость – в меня Маруся влюбилась! Рассказал бы, да некогда, ее вести надо. Вот, почитайте-ка письмо от нее. Завтра в обеденный перерыв забегу рассказать подробности. Маруся! Погоди! Маруся!