Приключения Гоши

Людмила Викторовна легко пробежалась вдоль берега, сделала несколько упражнений, чтобы «жир не завязывался», умылась и вдруг, взглянув на мужа, почувствовала непонятную тревогу. Сердце в груди глухо забилось, кровь застучала в висках, и стало трудно дышать.

— Андрюша! Где Серёжа? — забеспокоилась Людмила Викторовна. — У меня плохое предчувствие.

Андрей Степанович поднялся навстречу жене, взял её за плечи и привлёк к себе.

— Ну, что ты, ласточка моя, он, наверное, рыбу ловит, лодки-то нет у берега. Да он уже большой у нас вырос, самостоятельный. Вон, какую щуку вчера поймал!

Он поцеловал жену и стал разжигать примус. Людмила Викторовна немного успокоилась, но к завтраку мальчик не появился, и она снова заволновалась. А когда Настя не нашла своей новой куклы в гамаке и горько заплакала, Людмила Викторовна почувствовала, что здесь что-то не так. Она успокоила дочку и направилась к реке. Надо позвать хорошенько сына.

— Серёжа! Кушать! — Звонкий голос прокатился вдоль дремавшей реки.

Ещё и ещё раз кричала обеспокоенная мать, но ответа не последовало. В это время Андрей Степанович проверил все рыболовные снасти. И удочки, и спиннинги были на месте, значит сын не на рыбалке. Но где же он пропадает в такую рань? Отец тоже не на шутку забеспокоился, но вида не подал. Прошло ещё два томительных часа ожидания. Родители старались занять себя каким-нибудь делом, чтобы как-то отвлечься. Но в голове поселилась одна тревожная мысль: с ребёнком что-то случилось, и ждать, ничего не предпринимая, больше нельзя.

Одна Настя была занята куличиками. Она устроилась недалеко от реки и делала из сырого песка всякие «угощения».

Людмила Викторовна от волнения уже ничего не могла делать. Тревожные мысли, одна страшнее другой, посещали её бедную голову. Может, судорога свела ему ногу, и он утонул? Может, вновь упал в удушливую яму? Может дерево свалилось на него или зверь какой напал? Уже было невыносимо сидеть и ждать в неизвестности. Надо было что-то предпринимать. Но что? Куда бежать? Голос от длительного зова совсем осип, и из глаз потекли крупные слёзы. Она стала молиться про себя, шевеля непослушными губами:

— Боже! Спаси и сохрани моего мальчика!

Андрей Степанович тоже не на шутку встревожился. Он обошёл все знакомые и незнакомые места в округе, прислушиваясь, не отзовётся ли сын на его крики. Но всё напрасно. Он переплыл реку и на другом берегу обнаружил привязанную лодку. Значит, Серёжу надо искать на этом берегу реки. Но что он мог здесь делать? Андрей Степанович несколько раз прошёл вдоль берега, звал, кричал, но ответа так и не дождался.

Он вспомнил про корзину с грибами и яблоками, про пропажу надувного мяча, куклы Светы, но соединить все эти странные явления в одно целое никак не мог.

Могло ли это быть связано с исчезновением мальчика? Он также вспомнил, что Серёжа куда-то торопился вчера, возможно, ему известно что-то, чего мы не знаем.

«Надо ждать, терпеливо ждать и мальчик непременно вернётся», — уговаривал себя Андрей Степанович. Но просто ждать возвращения сына было невыносимо тяжело.

Он отвязал лодку, переплыл на свой берег и твёрдо решил, что с этого момента они будут только все вместе. Никто никуда по одному не отлучится. Все сели в лодку и решили обследовать противоположный берег реки.

Настя тоже звала Серёжу, её глаза были заплаканы и очень грустные. Впервые ребёнок почувствовал общую тревогу в семье и притих около мамы.

На повороте реки, на берегу, открывался широкий зелёный луг, а у самой воды, под раскидистой ивой, приютился небольшой шалаш из веток деревьев и кустарника. Андрей Степанович решил заглянуть в шалаш, может, мальчик уснул в нём и не слышит их. Он подогнал лодку к раскидистой иве, уцепился руками за ветви и подтянул лодку к самому берегу.

Место здесь было удобное для рыбалки и отдыха. Вход в шалаш был прикрыт двумя большими ветками. Листья на них давно высохли и резко шуршали, когда Андрей Степанович оттащил их прочь, чтобы войти.

Здесь было прохладно, пахло пылью, видимо, сюда давно никто не заглядывал. Посередине, прямо в земле, было небольшое углубление, а в нём, свернувшись несколько раз кольцами, лежала змея Шуша.

Укусив Серёжу, она приползла сюда умирать. Шуша тяжело дышала, блестящая кожа мелко подрагивала, и шипение было слабым.

Андрей Степанович от неожиданности отпрянул от змеи, но потом понял, что опасаться нечего, силы оставляли её.

«А ведь гадюка могла укусить моего сына, — пронеслось у него в голове, и от этой мысли внутри всё похолодело. — Где же искать мальчика? Трава здесь такая густая, высокая и без собаки не обойтись».

Вдруг Шуша приподняла свою голову, как бы нюхая воздух, покачалась из стороны в сторону и еле слышно прошипела:

— Страш-ш-шно умирать, но мальчиш-ш-шку не пуш-ш-штила к Акульке. Ёш-ш-ка, прощ-щ-щай!

Андрей Степанович выскочил из шалаша и заметался по берегу. Последние слова умирающей змеи как бы околдовали его. Он никак не мог прийти в себя и привести мысли в порядок. Наконец Андрей Степанович взял себя в руки, сжал до боли кулаки, успокоил дыхание и направился к лодке.