Приключения графини

После вступления Николая на престол, он вернул отцу титул и поместье в законное владение. И даже приглашал занять вакантное место императорского мага. Но помня недавние события, когда регент его высочества, конфисковал земли Ячминских, лишил титула и приказал казнить по обвинению в убийстве брата, отец не спешил на службу.

Мы жили с отцом в тихом местечке у моря, Мерке. В Мерке я училась, практиковалась с даром под присмотром отца. Иногда к нам приезжали гости, друзья отца. Иногда гости залетали на магический огонек, материализуясь в специальной комнате, приманивающей призраков (во избежание сердечных приступов и нервных припадков обычных гостей). И те и другие хотели поболтать, развеяться, сменить обстановку и круг общения, впрочем как и мы с отцом.

Как только выучусь, я собиралась обязательно вернуться в Арению, к маме. И я так бы и сделала, но эпидемия, разразившаяся в Моне, унесла жизнь самого любимого и единственного человека, к которому я хотела вернуться. А без неё Арения стала напоминанием о том, что ушло и никогда не вернуть. Местом боли и скорби.

Так я и осталась в этом приюте сельхозугодий, лошадей и простого деревенского быта. В наследство от отца мне досталось поместье с лесными угодьями. Куда я переехала из Мерке после его смерти.

* * *

Корик проснулся к полудню. Черные круги под глазами исчезли, а в глазах появилось желание жить. Я выдохнула с облегчением, и вышла. Мальчик похудел из-за болезни, и казался хрупким и маленьким. Но теперь он пойдет на поправку. И все благодаря ритуалу единения с природой.

Какое отношение мог иметь ритуал к болезни, которая, к слову сказать, распространилась по всей губернии? Другое дело — природа. Могло ли истончение энергетических потоков, отвечающих за рост и развитие, повлиять на детей? Могло. И мне следовало раньше обратить на энергетические линии планеты свое внимание. Работаю я преимущественно с потоками целительскими, которые тонки и своенравны. Другие потоки рассматривать обычно некогда. Но после разговора с Моиром пришлось хорошенько изучить энергетическое поле планеты, в котором все мы черпаем энергию.

Выяснились интересные детали. Потоки роста и развития, благодаря которым росло все живое на планете, истончились. Детский организм отреагировал высокой температурой и упадком сил. Взрослым приходилось легче, потому как их организмы в гораздо меньшей мере пользовались этими потоками.

Попутно нашлось объяснение плохому урожаю и увядающим раньше времени стойким к жаре деревьям.

— Спасибо за помощь, госпожа, — сказал хозяин дома, отец мальчишки, и сел рядом со мной на ступеньке крыльца.

Я поморщилась.

— Верна.

Мужик улыбнулся, с хитринкой в ухоженных вислых усах.

— А что же говорят нынче про Марру?

Я пожала плечами.

— Люди много чего говорят, да не всему стоит верить.

— Да, это верно, госпожа, — он поймал себя на том, что снова назвал меня госпожой, но извиняться не стал.

— Люди-то, верно оно, — болтают. А что у вас говорят?

Я нахмурилась.

— Ну, у ведунов, — пояснил он.

Не стоит мужику знать, что все «ведуны», с которыми я общаюсь, мертвы. Им дела нет до пустых суеверий.

Я молчала. Как ему объяснить, что такого рода предсказания как конец света, либо пришествие века Марры-Морены, не более чем одна из миллиона вероятностей развития событий?

— Звезды выстроились в чудном порядке, цыгане баяли, что грядет век Марры. Придет она, окаянная, изведет нас с корнем.

Он нагнул голову так, чтобы видеть меня, впитывая малейший мимический жест, как признание. Может, он допускает, что я нарочно скрываю страшную «правду»? Ведьмам же положено радоваться чужим бедам.

— Верите в Морену? Разве новая вера не запрещает этого?

Насилие над народом, из которого вытравливали языческую поросль, возмущало, бесило, угнетало. Каждый имеет право верить в то, что ему ближе и понятнее. Зачем эти новые боги?

— Вы, госпожа, меня не стращайте, пуганные мы. Не долго мне жить осталось, чтобы коней менять на переправе. Со старыми доскакать бы! А там уж на Велесовом суде пускай решают боги мою судьбу — прав я был, так хорошо, не прав — значит, так тому и быть.

— Скажем так, Протопей Федотович… Время Морены наступить может. Звезды действительно приняли редкое сочетание, опасное и непредсказуемое. Но в какую форму выльется «Морена» — война, голод, наводнение, — не знаю.

В его глазах стояла обида и разочарование, как у маленького ребенка, которого обманули. «Что же ты! — читалось в его взгляде, — А еще ведьмой называешься?! Кто еще знает, если не ты?»

— Будьте здоровы, Протопей Федотович, — я встала, намереваясь покинуть дом кузнеца.

— Прощайте, госпожа. Да смилостивятся Род и боги над вами.

Мужик что-то хотел добавить, но не решался.

Я вышла в сад. Он за мной.

— Корик прикипел к вам. Он маленький, не понимает еще… Если будете в наших краях, заходите, будем рады.

Дети схожи в своей любви с животными. Любят тех, кому верят, в ком чувствуют доброту. Было приятно знать, что меня могут так любить. Значит, не все так плохо со мной.