Приключения интеллигента, едва не сделавшие его фашистом.

Контролёр нажимает кнопку вызова,  в коридоре появляется дежурный помощник, пожилой  прапорщик. Он с самого начала видел и слышал, что происходит в отсеке. На стенах, по углам, установлены видеокамеры, микрофоны.

- Так-так, дерзим, юноши? – ласково спрашивает прапорщик.

В ответ послышалась нецензурная брань, смешки и выкрики.

- Ну что ж, спасибо за ценные советы, что куда засунуть, - с улыбкой поблагодарил начальник караула «пацанов».

Он проходит далее по коридору, останавливается возле камеры, в которой содержатся осужденные на пожизненный срок.

- Что посоветуете, граждане осужденные? – спрашивает прапорщик.

- Делай, что хошь, начальник. Лишь бы тихо было, - прозвучал равнодушный голос из камеры.

Избитых до полусмерти малолеток выволакивали в коридор. Самых «борзых» сковывали наручниками следующим образом: обе руки заводят за спину, сгибают осужденного затылком к пяткам и соединяют наручниками ноги и руки. Получается эдакое колесо или, на жаргоне, «ласточка». Скованный таким образом человек совершенно беспомощен. Его можно бить, оскорблять, испражняться на него – он бессилен помешать. А можно бить по почкам до тех пор, пока истязаемый не начнет мочиться кровью. Много чего можно сделать. «Наказанных» сложили на пол камеры, как поленья и в таком виде они «хранились», пока на следующий день их не забрал плановый караул. Вместе с партией осужденных начальник караула вручил акт, из которого следовало, что осужденные такие-то проявили неповиновение законным требованиям администрации, подбивали остальных осужденных на совершение насильственных действий в отношении должностных лиц, пытались совершить массовый суицид и т.д. Личный состав дежурной смены вынужден был применить физическую силу и спецсредства. Сдача осужденных  караулу происходила спокойно. Избитых пацанов волокли по коридору и буквально забрасывали в автозек. Никто из остальных осужденных в отсеке не возмущался и не шумел на «беспредел» конвоя.  Опытный  прапорщик с многолетним стажем, знал, как надо действовать в критической обстановке. Последним в автомобиль для перевозки осужденных забрался «опасный экстремист и разжигатель национальной розни» Стремилов Игорь Парфеньевич.

Следствие  длилось несколько месяцев. За это время настроение следователей изменилось. На Апполинария «повесили» столько самых опасных статей Уголовного кодекса, что если бы вели статистику преступлений по видам, Колышев попал бы в местную книгу рекордов Гиннеса. Сломленный морально и физически (следователи не особо утруждали себя психологией и выстраиванием логических цепочек доказательств, чаще полагались на резиновую палку), Апполинарий соглашался со всеми обвинениями, но упорно отказывался что либо подписывать. Это выводило из себя «легавых», они не стеснялись в выражениях и рукоприкладстве, но действовали осторожно – дело получилось громким, у всех на слуху и это связывало руки. В конце концов следователи и прокуроры договорились по всем статьям и дело передали в суд присяжных. Вот тут-то и случилось неожиданное!