Приключения интеллигента, едва не сделавшие его фашистом.

Апполинарий валится в кресло, ладони с такой силой сжимают голову, что в ушах звенит. Блуждающий взгляд останавливается на фигурках из поддельной бронзы. Выражения лиц суровы, короткие мечи покоятся в ножнах, пальцы сжимают рукояти, щиты неподвижны. Маленькая фаланга римских легионеров готова к бою с любым противником. Апполинарий опускает руки, на лице появляется ироничная улыбка – увы, битву с самым страшным врагом проиграли и они. Пали римские легионы, пал великий Рим. Эту битву, главную в жизни, проигрывают все. И люди, и империи. Потому что драться надо с самим собой. Твой главный враг – ты! Парадокс в том, что этого врага нельзя убивать, а мы привыкли воевать именно с таким исходом. Уничтожение врага есть победа. Уничтожение самого себя есть поражение. А потому побеждать надо, не убивая. Самый простой выход из - казалось бы! - безвыходной ситуации – веревка, пуля или распахнутое окно. Но это и есть проигрыш. Убил – значит, сдался. « Да, красивая теория. Как и «подставь левую щеку, если ударили по правой». Только вот никто почему-то так не поступает. А все-таки, что делать? Римским солдатам – и не только римским – проще: не думай, выполняй приказы, солдат спит, служба идет и так далее. Но я-то не солдат! Надо найти выход. Или опуститься на уровень плиточника. А что, вокруг масса людей зарабатывает на жизнь простым трудом. И счастливы! Почему я не могу так»?

Эмоциональное состояние человека в кризисные моменты похоже на синусоиду. Кривая то спешит вверх, то устремляется вниз. Ты впадаешь в отчаяние, потом наступает апатия и ты рассуждаешь почти спокойно о превратностях судьбы. Так  же получилось и у Колышева. Монотонно бормоча под нос что-то там о простых радостях простых людей Апполинарий ходит из угла в угол, взгляд бездумно скользит по знакомой с детства мебели, вещам, в поле зрения то и дело появляются фигурки легионеров, мечи, щиты, копья упираются тупыми концами в полированную поверхность стола … один из легионеров выронил щит? Вот фигня какая, надо поправить. Апполинарий забывает о проблемах, рука тянется к фигурке воина. Рассеянный взгляд бежит по рядам – все в порядке, щиты на месте. Тогда что? Маленький кусочек картона цвета вишневого сиропа ложится на ладонь. По гладкой поверхности бегут золотые буквы, складываются в слова, набор цифр превращается в телефонный номер. Рядом, в кокетливых скобочках, красуется адрес в интернете. « Топор Сергей Анатольевич. Ну и фамилия! Э-э, так это же тот самый друг и покровитель Кирилла, - подумал Апполинарий. – Так хвастался, мол, всё нипочем! Нет, Кирюшенька, ты жестоко ошибся. Еще Суворов говорил, что пуля дура. М-да. Как здесь оказалась визитка? Наверняка я принес, не соседи же! Меня арестовали на следующий день, я вернулся от Машки после предварительного допроса. Еще подписку дал о невыезде. Радовался, дурак, думал – всё. Ан нет! С утра забрали и все лето за решеткой провел. Потом суд, вернулся. Пылищи было в хате! Наверно, когда убирал, визитка вывалилась из кармана, я тогда у Машки в куртке был … чёрт, ни фига не помню!».

За окном темнеет. Тучи опускаются ниже, литые животы почти касаются крыш высотных домов. Вот-вот небеса разверзнутся, ринутся к земле орды дождевых капель, на лету превращаясь в мельчайшие кристаллы. Ветер вылепит снежинки и белый ковер покроет осеннюю грязь. Поздняя осень, самое мрачное время года, повеселеет, потом улыбнется морозным солнцем зима, закончится год. Апполинарий вертит в пальцах визитку, уголки губ презрительно опущены. « Топор, топор … а не сходить ли мне к Сергею Анатольевичу? Чиновник и политик, так называемая «элита», общался с вожаком банды скинхедов. Я тоже. Даже другом одно время считал. Возможно, найдем общий язык. И что тогда? А хрен его знает! Во всяком случае, стать мусорщиком или укладчиком асфальта я успею», - решил Апполинарий.

Однако попасть на прием к чиновнику такого ранга оказалось не просто. Встретиться иначе не получалось – господин Топор появлялся на улице только для того, чтобы сесть в персональный автомобиль. Пешком «элита» ходит в туалет. Пришлось записаться на прием по личным вопросам и ждать еще неделю, прежде чем Апполинарий сумел приблизиться « к телу». Кабинет первого заместителя главы города выглядит подчеркнуто просто. Обычная мебель, без мраморных наворотов и дубовых завитушек. Над креслом хозяина портрет президента, на столе моноблок, чернеет клавиатура, аккуратными стопками разложены бумаги. Поскольку мероприятие проводится для простых граждан, хозяин кабинета не восседает в кресле с высокой спинкой, а сидит на простом стуле за столом для «всех». При появлении Апполинария Сергей Анатольевич поднимается из-за стола, на лице прорисовывается радушная улыбка.

- Присаживайтесь, - жестом предлагает Топор. – Э-э … - бросает взгляд на лист бумаги, - Апполинарий Павлович!

- Благодарю, - кивает Колышев.