Приключения юнкора Игрека

Турникет со скрежетом втянул в себя ворота. Вперед, Киса! Ур-ра! И мы оставили преследователей позади. Вперед, Киса, вперед!

Киса домчала меня до подъезда дома и промычала:

— Слезай, приехали! С тебя — футболка. За работу.

— Футболка?— удивился я.— Тебе-то она зачем?

Не мне. Я Замире Артыковой обещала достать такую же — спасительнице моей. Затем в город и пришла, чтобы на молоко футболку выменять.

У кого выменять, Киса? Она ведь только одна на свете и есть. Была моей, но я ее Катьке Суровцевой отдал. Так надо было... А сейчас ее порвали.

Порвали — так зашей, — воскликнула Киса...

...И я проснулся.

За дверью — громкие голоса мамы с папой. В окне — уверенно спеющий рассвет. Я прислушался.

Не буду я ее зашивать,— сказала мама.— Выброшу на помойку — и все дела. После всего этого я ее просто видеть не могу.

Как знаешь,— устало сказал папа.— Но лучше Володьке отдай. Пускай сам решит, что с ней делать. Парень ведь напрасно пострадал.

Ты совсем не думаешь обо мне!— раздраженно сказала мама.— Знаешь, каково мне вчера было... Ты только представь себе футболку на Кощее Бессмертном и одновременно — эту бутылку в портфеле. С ума можно было сойти! Кто пострадал — так это я.

Ну и жук!— недобро засмеялся папа.— Они с вашим Леопардом Самсоновичем, оказывается, уже давно вась-вась. Я это сразу понял.

Обнялись, что ли?— удивилась мама.

Не то чтобы... Но только Суровцев и слова-то директору сказать не дал, так сразу и спросил — с хохотком, разумеется:

—Красочка не жидковата? Мои башибузуки-экспедиторы по дороге лимонадом ее не разбавили? Он, оказывается, неделю назад две бочки краски прислал — на ремонт.

Жить умеет,— вздохнула мама.— Кстати говоря, мог бы и сам попытаться сделать что-нибудь для школы. Неужели тебе все это не обидно?.. И для дома — тоже... Гляди, какой у нас телевизор. Это же вчерашний век. Наш ребенок ничего не видит. Ему же развиваться надо, а у тебя до дома все никак руки не дойдут. Я же не говорю: давай японский. Ну можно ведь когда-нибудь немного подумать и о себе.

Подумаешь — японский...— хмыкнул папа, но только как-то не очень уверенно.

Я бы тоже не отказалась,— зло возразила мама.

Папа промолчал. А мне почему-то стало жалко его. Зря мама так про телевизор сказала. Зачем ей японский или даже марсианский! Она-то его вообще не смотрит — с ее-то вечными тетрадками, которые сто лет будешь проверять, а все равно не проверишь. Я потянул дверь, вышел к ним.

Проснулся?!— бодро спросил папа.— Молодец! Давай сегодня в школу, и чтобы без всяких приключений. Вопросы есть?

Есть вопросы...— сказал я и задохнулся от собственного голоса, а больше — от того, что собирался сейчас спросить. Но все-таки спросил:

Пап... Только честно... Ты вчера... Там... Ну, в общем, выпил свою рюмку или нет?

Папа развел руками:

—Откуда такие сведения? Секрет фирмы? Ну что ты... Ты же знаешь, что мне сейчас нельзя. Желудок. Любимая язва пошаливает...— и, щелкнув меня по кончику носа, засобирался на работу и вскоре вышел к просигналившему ему шоферу.

Мама возилась на кухне, готовя мне завтрак. Я вышел к ней, и, помявшись, спросил:

Мам, а ты как думаешь?.. А если бы было можно? Если бы не желудок?

Вот еще!— отвернулась мама.— У владельца желудка и спрашивай. Я-то тут при чем?.. И не лучше ли плохой мир, чем хорошая война?..

Вот и попробуй после этого вызвать родителей на обратную связь! Наверное, космонавтов — и тем проще. Конечно: для этого есть Центр управления полетами. Сидят в зале двести человек, на экран поглядывают и на вопросы одного любопытного отвечают. Вот бы еще и Всесоюзный Центр по Срочным и Честным Ответам на Детские вопросы организовать. Посылаешь открыточку, а назад тебе ответ. И не надо родителям жизнь отравлять. Красота! "Такую идею можно и Сиропову предложить...

Как говорит Акрам: «Не докучай капитану — ему море вопросы задает». И еще: «Шторм всех переорет; в шторм полезнее всего язык к зубам принайтовить а разговаривать руками».

«ПОКОРМИТЕ ШУБУ, КЭТ!», ИЛИ ПОСЛЕДНИЙ ЛАЙ МОДЫ

Шуба Кэт Суровцевой не давала нам покоя — уж больно она ею фасонила. Даже десятиклассницы — и те с завистью поглядывали на ее «Ламу» и просили померить.

— Мама говорит — это сейчас самая громкая шуба,— сказал Борька.— Один воротник больше холодильника стоит.

Борька захохотал:

Точно!

А продукты — пусть в шубе лежат, раз у нее один воротник дороже холодильника.

Слушай!— вскричал я.— А знаешь, почему она к директору шубу надела?

—Известно — покрасоваться.

А вот и нет.. Нет, в смысле, и это тоже. А главное — боялась оставлять без присмотра. Понял?

А точно!— заулыбался Самохвалов.

Слушай, ей же для одной только шубы сторож нужен. Можно, как на машине, автосторожа поставить. Только кто шубу тронет — она тут же сама заорет. Или — в милицию сдать, на охрану. В смысле — сигнализацию установить! — расходился я уже вовсю.— Можно и собаку к ней привязать — пусть караулит.