Приключения юнкора Игрека

— Простите,— усмехнулся Динэр Петрович.— Видимо, я, забыл вас проинформировать: аттестатом зрелости я овладел четверть века тому назад. Могу показать... Так что лично у меня к школе вопросов не имеется.

— Зато у нее есть! К нам обоим. Там сейчас все в сборе — и директор, и футболка...

— И Игрек номер два!— выпалил я.— Ромка ваш. Солдат удачи!

Суровцев улыбнулся:

— Ого, уже и куртку Ромкину цитируете! Товар — первый сорт. Мне ее торговые партнеры презентовали, за кордоном. За масштабность мышления. И — оперативность...

Прекрасные качества!— кивнул папа.— Думаю, они и сейчас вам пригодятся. Так сказать — на внутреннем рынке... Володь, подожди меня внизу, — строго сказал вдруг папа.— Мы тут еще малость потолкуем и выйдем.

Хороша — малость: они появились только через полчаса. Динэра Петровича было не узнать. Из подъезда он выходил, придерживая папу за локоть.

— А вот и Володенька!— сладенько протенькал он, зачем-то улыбаясь мне.

А тут еще, ко всему, и Суровцева высунулась из окна балкона, как птица из скворечника, и пропела:

—Не забудьте — из школы сразу к нам. К черту на сегодня уборку, велю домработнице торт испечь к вашему приходу. Он у нее фирменный, вот увидите... Жду...

—Мы — в школу,— бросил папа.

—Мне тоже?— спросил я.

—Думаю, обойдемся и без пострадавшего?— глянул папа на Динэра Петровича.

—Вполне!— с готовностью кивнул Суровцев и ласково глянул на меня.

—Не вижу повода отвлекать славного мальчугана от похвальных и полезных занятий. Думаю, весь комплекс досадных недоразумений будет нами улажен самостоятельно... Ни на минуту,— упрямо продолжал он,— не сомневаюсь в том, что наш малый каботаж в школу с уважаемым Гафуром Рахимовичем увенчается, к нашему обоюдному удовольствию, полным торжеством справедливости, ибо я исхожу из презумпции невиновности всех сторон, задействованных в конфликте... Вот увидите: Мантюша все поймет правильно. Он у меня умница!

Я испуганно отшатнулся. Динэр Петрович мастерски умел из слов-кирпичей прямо перед глазами собеседника воздвигать незримую, но прочную стену. Если бы еще и зримую — стал бы по праву лучшим каменщиком города, да, к тому, же кладущим стены не мастерком, а языком, и притом без всякого раствора. Сказка! Вот кому за ночь сказочные мосты стелить, города возводить. Прямо старик Хоттабыч!.. Да, а кого это он назвал под конец Матюшей? Уж не директора ли? А ведь точно! Вот дает! Мантюша... Будто наш Леопард Самсонович — младший продавец в его то ли суперпакете, то ли суперракете... Одним словом, в магазине.

Но вспомнив, как только что ловко витийствовал Динэр Петрович, уговаривая отца не брать меня в их компанию, я вдруг испуганно подумал: а ведь такой дрессировщик из слов не только стенку построит, но и хлыст сошьет. Такой и леопарда научит быть кошечкой.

Как говорит Акрам — «Ветер с характером и в стакане цунами организует!» Еще он говорит — «У хорошего капитана паруса сами надуваются». И еще — «Для владыки морей Нептуна и кит — пескарь, и пескарь — кит».

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ С ПАПОЙ

Мне снова оставалось ждать... Чтобы как-то скоротать время я первым делом пробрался к папиной полке со всевозможными словарями. Требовалось найти и узнать значение слов, которые из уст Динэра Петровича я сегодня услышал впервые. Слова эти были, и впрямь, диковинными — «презумпция», «супермаркет», Меркурий... Они не давали мне покоя. Я находил их, и слова становились маяками — помогали мысленно снова проплыть весь путь состоявшегося разговора, чтобы вернее понять его.

Я еще ковырялся в словарях, когда появился огорченный Борька Самохвалов.

— Не думал, что ты такой трус,— процедил он.

— Что ты хочешь этим сказать?— вспыхнул я.

—Ты же не захотел сказать директору, что не виноват, смолчал. Шакала с Ромкой что ли испугался?

Никого я не испугался. Мне уже надоело объяснять. Сейчас папа пошел в школу, и Ромкин, кстати, тоже. Разбираться будут.

Ясно!— усмехнулся Борька.— Игроки сели на скамейки штрафников, а тренеры вышли в поле. Я их сейчас обоих видел, Леопард Самсоныч их мирил. Умора!

Мирил?— удивился я.— Дай врешь ты, наверное.

—А вот и не вру,— с обидой выпалил Борька.— Меня к директору с шестого урока вызвали. Захожу, а они там...

—Погоди, а зачем тебя вызвали?

—А затем! Леопард Самсоныч уже все знает. Ему твой папа рассказал, а я подтвердил.

— Все подтвердил?— сощурился я.

— Конечно, все!

— Значит ты — врун!— заключил я.— Ты только про приз знал, а про зоокабинет я тебе сам рассказал. И вот... Тут еще одна история.... Ты вообще о ней не знаешь. Словом, Сиропов звонил. Говорит, кто-то на телеге в редакцию прикатил и на меня пожаловался. По телефону... Уверен, что Суровцевы. Но самое смешное— жалобу подписал юнкор Игрек. Представляешь?

— Игрек?!— ахнул Борька.— По телефону?

— Он самый.

—Понимаю!— глубокомысленно протянул Самохвалов.— Точно — Ромка с Катькой! Придется нам теперь избавляться от Игрека.

—В смысле?..