Приключения юного Хаггарда

— У папки опять закружилась голова! — пожаловался диктатор Бобо и для наглядности схватился руками за недавно пришитую голову и начал ее раскачивать, видимо проверяя, не разошлись ли швы.

— Бобо опять забыл! Бобо больше не будет! — стал извиняться послушный мальчик, и почти на всех экранах стало видно, что объекты повернули вспять, и эти экраны погасли, но на одном картинка продолжала двигаться.

— Хочу сегодня молодую маму! Красивую–красивую! — опять заверещал Бобо. — И с красивым ребеночком! — наши друзья содрогнулись, не в силах что–то изменить. — А папка у них чтобы был противный–противный, — продолжил мечтать вслух Бобо, — но здоровый! Я из него сделаю большую собаку! — и добавил. — А из ребеночка — красивую собачку!

С возгласом «Ах!» Виктория Блэйк повалилась в обморок и улеглась рядышком с давно уже там находившейся Сарой Хаггард.

— Вот собака! — начал было возмущаться Билли Бонс, но диктатор замахал на него руками, и тот благоразумно не стал уточнять, кого он имел в виду.

Объект на экране в это время просочился в раковину на кухне какой–то несчастной квартиры и пополз в сторону спальни.

Молодой и красивой мамы там не оказалось, а на железной кровати с шарами спала старая супружеская пара, храпя в унисон.

— А вот нет здесь красивой мамы! — радостно закричал диктатор. — Бобо промахнулся! Бобо промахнулся! — и еще более азартно добавил. — Ищи, Бобо, маму! Ищи!

На лице, если так можно выразиться, Бобо появилось разочарование, и, закусив губу, он с усердием продолжил руководить своим посыльным.

Обыскав всю квартиру, Бобо не нашел никакой мамы, кроме беременной кошки, но кошек он с детства не любил и тут же предложил ее убить, на что диктатор резонно напомнил ему, что если убивать кошек, то за кем будут охотиться его любимые собачки?

Кошку оставили в покое, да и она сама бы вряд ли им сдалась без боя, т. к. при появлении посланца Бобо мгновенно проснулась и, вспрыгнув на комод, стала оттуда злобно шипеть и плеваться.

Получив облом с кошкой, да и с квартирой тоже, Бобо удумал новую игру.

— Хочу старых дураков! Хочу старых храпящих дураков!

— Нет, Бобо, — не поддержал его диктатор. — Уговор дороже денег! Решили красивую маму, значит, будем искать красивую маму!

Все присутствующие, в особенности почему–то, кстати, очнувшиеся Виктория с Сарой, начали энергично строить диктатору рожи, жестами показывая, мол соглашайся на стариков вместо молодой семьи, на что диктатор нервно отмахнулся, мол ничего вы не понимаете, маму все равно будем брать, а стариков можно спасти.

Часа через четыре красивую маму все же нашли.

Женщине было не более двадцати лет и она как раз встала к заплакавшему грудному ребенку.

Диктатор долго уговаривал Бобо, что она не совсем красивая (разве блондинки могут быть красивыми?) и глаза у нее голубые, а не зеленые, как любит Бобо, и что она уже старая и не слишком толстая, и ребенок у нее больно сопливый, и муж не очень противный, раз мирно спит, когда его семье угрожает смертельная опасность.

Бобо переубедить не удалось, да и диктатор не очень старался, так как время было уже под утро, и если Бобо не порадовать, то он расхнычится и начнет хватать всех подряд (небольшими группками, по два–три миллиона!!!).

Вирусоноситель Бобо подполз к ноге обреченной женщины и присосался к ее левой лодыжке.

Несчастное юное создание в это время только успокоила своего малыша и с умилением любовалась им, как вдруг выражение ее лица резко изменилось — глаза заблестели нездоровым блеском, губы сжались в недобрую усмешку, и вся она стала сначала бледная, потом посерела, а уж после стала зеленеть.

Ее руки со скрюченными в судороге пальцами потянулись к ребенку, и, взяв его, она поцеловала его в лобик.

Ребенок мгновенно открыл глаза и также как его мать недобро ухмыльнулся, после чего его поставили на пол, и он твердой походкой (грудной младенец!) направился к кровати своего несчастного отца.

Мужчина был крепкого сложения и, судя по сваленной в углу амуниции, не робкого десятка.

Неожиданно он проснулся, видимо во сне почувствовав приближающуюся опасность, и непонимающе посмотрел на свое теперь уже бывшее семейство — ребеночек с вытянутыми ручками подошел к нему и, обхватив за шею, обслюнявил все лицо…

Дело было сделано.

На экранах появилось еще три изображения, транслируемых из глаз новых рабов Бобо, и наши совсем уже оцепеневшие от ужаса друзья молча наблюдали, как те собираются в дальнюю дорогу, причем и мамаша, и младенец вооружились автоматами и обвесились гранатами.

— Теперь не дай Бог, если их подстрелят патрули по дороге к морю, — забеспокоился диктатор, улучшив момент, пока его Бобо был занят экипировкой своих новых игрушек. — Бобо разнесет весь город!

Тут же были отданы необходимые инструкции всем наземным и воздушным патрулям.

— И желательно, чтобы на улицах никого не было, — добавил диктатор. — А то они теперь очень агрессивны и будут стрелять без предупреждения…