Приключения капитана Коркорана

— Господин Рускерт, с какой целью пошли вы в арсенал? На каком основании позволили себе нарушить приказ о запрете пропускать, данный часовому? Какой дверью вы проникли туда?

— Государь! — отвечал шпион, начинавший уже сознавать всю опасность своего положения. — Напрасно вы придаете такую важность этому несчастному случаю. Я часто слышал ваши рассказы об этой изумительной бронзовой пушке, отделанной золотом и серебром, вылитой иезуитами в 1644 году для одного из предков Голькара, на которой имеется изображение битвы Рамы против Раваны и битвы обезьян против Ракшасов, как это описывает поэт Валькими. Сознаюсь вам, что я не в силах был противостоять непреодолимому желанию проникнуть в арсенал и срисовать барельефы этой пушки. Я рассчитывал сделать в высшей степени приятный подарок всем ученым обществам Европы, сняв фотографии в десяти тысячах экземпляров. Конечно, я виноват, не подумав о том, что вы не желали, чтобы кто-либо ознакомился с таким редким и драгоценным сокровищем.

Такое извинение казалось весьма правдоподобным, и Коркоран, видимо смягчившись, спросил:

— Но все же, каким образом вы вошли в арсенал? Наконец скажите, кем был произведен выстрел?

Вдруг точно из земли выросло и появилось новое лицо, не дожидаясь вопроса заявившее:

— Это я, государь, выстрелил, я, добрый негр Акажу!

Новоприбывший оказался негром в шесть футов ростом.

Его руки были так же толсты, как ноги огромного человека, а ноги подобны были толстенным деревянным пням, а между тем лицо было чрезвычайно добродушное, и он смеялся, показывая ослепительной белизны зубы.

— А ты, добрый негр Акажу, которого я в первый раз в жизни вижу, каким образом здесь очутился?

— Я сторожил шар в отсутствие массы Кватерквем. А он любопытен, — добавил он, показывая пальцем на Сципиона, — а я верен; вот он и попался: получил выстрел из револьвера в руку.

И действительно, кровь текла из руки доктора Рускерта, но он не обращал на это внимания, очевидно поглощенный ожиданием несравненно более важной опасности. Коркоран сказал:

— Так вот, добрый негр Акажу, расскажи, как произошло дело, так как нет других свидетелей, кроме тебя и слона, а мой бедный Скиндиа, к сожалению, лишен небом дара слова.

Тогда Акажу, переложив справа налево жвачку, которую он держал за щекою, начал объяснять, как происходило дело.

— Масса Кватерквем поручил мне охрану шара. Вот я и спал одним глазом, то левым, то правым. Он взобрался на стену арсенала и делал какие-то знаки кому-то, стоявшему за стеною; потом соскочил вниз, везде шарил, рассматривал и делал карандашом какие-то заметки и отсчитывал бомбы и ядра. Я, очень этим удивленный, открыл правый глаз и внимательно всматривался. Но он продолжал расхаживать и, подойдя к шару, хотел рассмотреть механизм; тогда я выстрелил из револьвера. Он испугался и хотел убежать в главные ворота, но был задержан Скиндией. Хотя и животное, но очень умное!

— Прекрасно, добрый негр Акажу! Вот тебе двадцать рупий. Масса Кватерквем будет очень тобою доволен…

Лицо негра засияло радостью. Он, став на колени перед магараджей, усердно благодарил его.

Коркоран, обратившись к Рускерту, сказал:

— Я вы, господин Сципион Рускерт, доктор Иенского университета, потрудитесь следовать за мною и объяснить мне, с какой целью вы перелезаете через стены, рискуя выстрелами часовых.

— Государь! — сказал с напускным высокомерием шпион. — Вспомните о международном праве! Вы дадите отчет в этом злоупотреблении власти как Пруссии, так и Англии. Остерегитесь!

— Милейший Рускерт, я дам отчет только одному Богу, которого я боюсь гораздо более, чем Пруссию и Англию. Если вы честный человек, тогда вам нет оснований опасаться проверки вашего поведения, если же вы человек бесчестный, тогда вы не заслуживаете никакой пощады.

В это время подошел Сугрива, сопровождаемый солдатами, конвоировавшими взятого в плен индуса, с руками, связанными за спиною. Коркоран сказал Сугриве:

— Арестуйте доктора Рускерта. Пусть запрут его в одной из зал дворца и поставьте у дверей двух часовых… Для большей безопасности Луизон будет содействовать этим часовым.

Сугрива, подняв руки вверх в виде кубка, отвечал:

— Государь! Не прикажите ли содержать отдельно этих двух арестованных?

Рускерт, сохранявший до сих пор полное хладнокровие, увидев индуса, видимо, смутился. Он глазами подал какой-то знак индусу, вероятно приглашая его молчать, но тот оставался совершенно невозмутимым и не обращал на него никакого внимания, точно видел первый раз в жизни.

Коркоран, приметив знак, сделанный Рускертом индусу, спросил Сугриву:

— Где ты задержал этого человека?

— Государь! — отвечал Сугрива. — Не я его задержал, а Луизон. Когда я несколько минут тому назад по вашему приказанию оцепил солдатами парк, дворец и арсенал, я вдруг увидел человека, скакавшего по дороге в Бомбей. Эта поспешность показалась мне подозрительной, так как не за чем так торопиться, если совесть чиста. Я закричал, приказывая этому человеку остановиться, но он поскакал еще быстрее. В этот самый момент, по счастью, появилась Луизон.