Приключения капитана Врунгеля

Андрей Сергеевич Некрасов Приключения капитана Врунгеля

Предисловие Сергея Михалкова

Больше сорока лет назад я, тогда еще в рукописи, прочитал повесть Андрея Некрасова «Приключения капитана Врунгеля». Так я узнал, что отважный капитан со своими неунывающими спутниками Ломом и Фуксом на парусной яхте «Беда» отправился в кругосветное плавание.

С тех пор многое изменилось в мире. Иной стала карта нашей планеты, человек вышел в космос, атомные корабли проложили дороги в непроходимых прежде льдах... Новые радости пришли к людям и новые заботы. Множество новых книг появилось за это время.

А маленькая яхта «Беда» до сих пор не затерялась в огромном океане детской литературы. Оставив за кормой многие литературные суденышки, капитан Врунгель, по-прежнему не сбиваясь с курса, уверенно находит дорогу к сердцам своих читателей.

Для миллионов мальчишек и девчонок капитан Врунгель стал признанным героем, таким, как хвастливый Мюнхгаузен, отважный Робинзон или озорной Том Сойер.

Многие из первых читателей «Приключений капитана Врунгеля» сегодня — дедушки и бабушки. Первые издания этой книги стали библиографической редкостью. А сам капитан Врунгель не собирается еще на пенсию. Он и сегодня делает свою очень важную и нужную работу: дарит веселые минуты читателям и учит их с улыбкой переносить невзгоды и трудности.

Тем, кто впервые открывает эту книжку, я немножко завидую: они узнают много интересного, наверное, полюбят море и во всяком случае посмеются от души.

Сергей МИХАЛКОВ,

Герой Социалистического Труда,

лауреат Ленинской премии

Глава I, в которой автор знакомит читателя с героем и в которой нет ничего необычного

Навигацию у нас в мореходном училище преподавал Христофор Бонифатьевич Врунгель.

— Навигация, — сказал он на первом уроке, — это наука, которая учит нас избирать наиболее безопасные и выгодные морские пути, прокладывать эти пути на картах и водить по ним корабли… Навигация, — добавил он напоследок, — наука не точная. Для того чтобы вполне овладеть ею, необходим личный опыт продолжительного практического плавания…

Вот это ничем не замечательное вступление послужило для нас причиной жестоких споров и всех слушателей училища разбило на два лагеря. Одни полагали, и не без основания, что Врунгель — не иначе, как старый морской волк на покое. Навигацию он знал блестяще, преподавал интересно, с огоньком, и опыта у него, видимо, хватало. Похоже было, что Христофор Бонифатьевич и в самом деле избороздил все моря и океаны.

Но люди, как известно, бывают разные. Одни доверчивы сверх всякой меры, другие, напротив, склонны к критике и сомнению. Нашлись и среди нас такие, которые утверждали, что наш профессор, в отличие от прочих навигаторов, сам никогда не выходил в море.

В доказательство этого вздорного утверждения они приводили внешность Христофора Бонифатьевича. А внешность его действительно как-то не вязалась с нашим представлением о бравом моряке.

Христофор Бонифатьевич Врунгель ходил в серой толстовке, подпоясанной вышитым пояском, волосы гладко зачесывал с затылка на лоб, носил пенсне на черном шнурке без оправы, чисто брился, был тучным и низкорослым, голос имел сдержанный и приятный, часто улыбался, потирал ручки, нюхал табак и всем своим видом больше походил на отставного аптекаря, чем на капитана дальнего плавания.

И вот, чтобы решить спор, мы как-то попросили Врунгеля рассказать нам о своих былых походах.

— Ну, что вы! Не время сейчас, — возразил он с улыбкой и вместо очередной лекции устроил внеочередную контрольную по навигации.

Когда же после звонка он вышел с пачкой тетрадок под мышкой, наши споры прекратились. С тех пор никто уже не сомневался, что, в отличие от прочих навигаторов, Христофор Бонифатьевич Врунгель приобрел свой опыт домашним порядком, не пускаясь в дальнее плавание.

Так бы мы и остались при этом ошибочном мнении, если бы мне весьма скоро, но совершенно неожиданно не посчастливилось услышать от самого Врунгеля рассказ о кругосветном путешествии, полном опасностей и приключений.

Вышло это случайно. В тот раз после контрольной Христофор Бонифатьевич пропал. Дня через три мы узнали, что по дороге домой он потерял в трамвае калоши, промочил ноги, простудился и слег в постель. А время стояло горячее: весна, зачеты, экзамены… Тетради нужны были нам каждый день… И вот меня как старосту курса командировали к Врунгелю на квартиру.

Я отправился. Без труда нашел квартиру, постучал. И тут, пока я стоял перед дверью, мне совершенно ясно представился Врунгель, обложенный подушками и укутанный одеялами, из-под которых торчит покрасневший от простуды нос.

Я постучал снова, погромче. Мне никто не ответил. Тогда я нажал дверную ручку, распахнул дверь и… остолбенел от неожиданности.