Приключения капитана Врунгеля

Вытянув руку, негр дождался, пока акула во всю ширину открыла свою огромную пасть, подскочил и точным движением сунул палку ей в рот. Акула разом сжала зубы, но палка вонзилась в обе челюсти, и рот у акулы так и не закрылся.

– Ай да повар! Молодец! Этот и правда в воде с акулой справится, – заговорили со всех сторон.

А Персифаль, очень довольный, обернулся и сказал:

– Акула мой враг. Шесть лет назад акула откусила ногу моему брату, и теперь ему приходится ходить на костылях. В Америке безногому негру очень плохо жить. Если у него нет брата, он, как акула с палкой во рту, умрет с голоду.

Боцман набросил петлю акуле на хвост. Лебедкой подняли огромного хищника над палубой. Акула побилась еще и успокоилась, слегка раскачиваясь из стороны в сторону.

Моряки обступили ее, рассматривая со всех сторон.

Некоторые даже щупали огромную рыбину. На брюхе кожа у нее была белая и гладкая, как у лягушки, а на спине – коричневая и шершавая, как напильник. Кверху торчали острые, как шипы, костяные пупырышки. Пока разглядывали акулу, в первом ряду появился Задерикоза.

– Ты чего же так поздно? – спросил боцман. – Без тебя тут сладили.

– А чего же не подождали? – ответил Задерикоза, ничуть не смутившись. – Я за ножом бегал. А теперь, чего уж, теперь с ней и связываться не стоит. Сбросить ее за борт, пусть там с голоду подыхает.

Но тут капитан вмешался в разговор.

– Редкостная акула попалась, – сказал он, – большая очень. Раз уж так повезло, надо шкуру с нее содрать, засолить да во Владивосток доставить. Хорошее чучело для музея получится.

Так и сделали. С акулы сняли шкуру, уложили в ящик, круто пересыпав солью, а тушу поволокли к борту. Тут из распоротого брюха огромной рыбины вывалились на палубу потроха.

– Задерикоза, вот тебе с кем воевать-то, – сказал боцман. – Спихни-ка это все за борт да окати палубу.

Задерикоза взял небольшой багор и перевалил мокрую груду через фальшборт.

Акулы набросились на новую подачку. Две из них

вцепились в акулий желудок, разорвали его пополам и пропали в глубине. И тут из-под воды вынырнула, ярко сверкнув на солнце, большая бутылка.

– Бутылка! – закричали со всех сторон, показывая друг другу пальцами. – Эй, смотри, бутылка. Да вон она!

Капитан тоже заметил бутылку, посмотрел в бинокль, и ему показалось, что в бутылке лежит что-то белое, похожее на бумагу.

Рядом, почти борт о борт с

«Камчадалом», шел китобоец

«Партизан». Там тоже заметили бутылку и показывали на нее друг другу.

Капитан взял рупор и крикнул:

– Михаил Михайлович!

Бутылку видите? Не теряйте ее из виду, подберите, вскройте и, если что дельное, доставьте к нам на борт!

– Есть подобрать! – ответил капитан.

Китобоец отработал задним ходом, остановился и,

медленно разворачиваясь, пошел к бутылке. Один из матросов перешагнул через фальшборт, держась за поручни,

нагнулся к самой воде, подхватил бутылку и высоко поднял ее над головой. И вдруг, вместо того чтобы догонять «Камчадала», китобоец быстро, набирая ход, помчался в сторону. Матросы, собравшиеся на борту «Камчадала», посмотрели туда и сразу поняли, чем вызван неожиданный маневр: там, куда спешил «Партизан», поднимались над морем фонтаны китов. Это были первые киты, замеченные со времени последней стоянки.

Началась охота. И хоть следить за такой охотой всегда интересно, бутылка, подобранная «Партизаном», не давала команде «Камчадала» покоя.

В наше время, когда в каждом порту есть телеграф, а на каждом морском судне радиостанция, бутылки с письмами стали в море большой редкостью. Пошли разговоры о таких бутылках. Задерикоза, как всегда, уже собрал вокруг себя целую толпу и самозабвенно врал, на ходу придумывая разные невероятные истории. На этот раз его слушали с интересом.

– Бутылка – это дело серьезное,– важно говорил Задерикоза. – Мы вот тоже на севере нашли однажды бутылку, а там написано было, что иола на Медвежьем острове разбилась и вся команда с голоду пропадает. Ну, мы, конечно, прямо туда. Спасли тогда этих моряков. Так они нас благодарили. А еще я бутылку раз нашел на берегу, на Сахалине. Пошел купаться, гляжу – вроде камень плавает.

Что бы, думаю, такое? Поглядел – бутылка. Старинная, вся ракушками обросла. Ну, когда разобрались, оказалось, что она лет полтораста плавала и всю землю кругом обошла. В той бутылке английский адмирал писал, что команда взбунтовалась и высадила его вместе с офицерами на остров. Туда-то уж, конечно, не пошли: где ж там, через полтораста лет? Поздно! А я тогда эту бутылку и письмо в

Англию отправил, а потом мне оттуда награду выслали. И

сам я тоже бутылку запечатывал. Это когда мы на мину налетели. Да, видно, она и до сих пор где-то плавает: океан-то большой, не сразу выловят.

Когда Задерикоза наговорился всласть, пошли рассказы о том, как судили матроса, нарочно бросившего бутылку с письмом о крушении, которого на самом деле не было, но больше всего говорили о той бутылке, которую подобрали на «Партизане».

– Вот помяните мое слово – это старинная бутылка.

Тоже небось лет сто проплавала, – уверял Задерикоза.