Приключения капрала Шницеля

— О да, — ласковая улыбка Карин, почему-то отсвечивала седьмым кругом ада, описанного Данте Алигьери. — Видите ли, эта "непроизносимая хэ" означает во-первых, что с вашим образом жизни вы лет через десять загнётесь. Нет-нет, я читала вашу ген-карту и понимаю, что колетесь химией не ради кайфа, а "за други своя". И я не осуждаю, вот только к несчастью клонированные органы стоят очень дорого, и военной страховкой не покрываются, а медали "за отвагу" от почечной деградации не лечат. Возможно, даже, это ваш осознанный выбор… но это лирика. — В этот момент её лицо как-то осунулось и женщина словно прибавила лет десять от усталости. Мало кто интересовался, чего ей стоила борьба за жизнь тяжело раненных спасённых с яхты Бенезии, а зря… — Я вам расскажу не о делах грядущего, а о самом, что ни на есть насущном, что и приводит нас к во-вторых. Эти самые органы сейчас в шатком равновесии, и коли оно будет нарушено, ну, даже не знаю… например, низкокачественным кроганским пойлом, то вас ждёт очень занимательный опыт. Когда вы в следующий раз дадите команду броне ввести стимуляторы, то следующем вашим действием будет вариация на тему вопля "мама, мамочка, как мне больно, вколите кто-нибуть мне супергидроморфона, а то я сдохну." Коммандер Шепард после Торфана на эти визги отвлекаться, конечно, не станет, а вот Тали, например, запросто. И получит скорее всего очередь в голову, бросившись на помощь одному алкоголику, который тоже сдохнет. — Щитта аж передёрнуло. — И вполне вероятно, что после таких глупых потерь миссия будет провалена, и, учитывая с чем мы ведём борьбу, человечеству придёт "khtonicheskiy pizdets", — с трудом произнесла врач, — как выражается наш второй пилот.

— Доктор, а вы точно краски не сгущаете? Не то, чтобы я вам не доверял, но… — протянул капрал, нахмурившись. Отдавать рюмку ну очень уж не хотелось. Карин вместо ответа подошла поближе и несильно ткнула его пальцем в правый бок. — Больно, блин!

— А не должно быть. Ещё вопросы есть?

— Кто виноват, и что делать, — недовольно буркнул морпех, убирая длань оберегающую от (уже не) живительной влаги).

— Можно сказать, что ваш орднунг, отрицающий генную терапию, или же раз вам за тридцать, можно попенять и вам, что раньше за ум не взялись и не вышли к цивилизации. На том свете рассудят. — Врач криво улубнулась, на несколько секунд задумавшись о чём-то своём. — А что делать — просто, выполнять мои медицинские инструкции. Догадаетесь, что вас спасёт?

— Постоянная бдительность?

— Нет, абсолютная трезвость. — Вот тут то десантника уже всерьёз перекосило. — Если вы примете в себя что-либо крепче кока-колы… хотя нет, эту дрянь вам тоже пить нельзя. В общем ничего кроме воды, чая, молока, кефира, соков и этого… kvass. Иначе…

— В лазарет? — хмуро поинтересовался новоиспечённый трезвенник.

— Нет, что вы, — снова улыбнулась Чаквас, — там лечат. А злоупотребление алкоголем после того, как я вам объяснила чем это чревато, это симптом неизлечимой болезни. Клинического идиотизма. Так что я вас просто комиссую. Ясно?

— Так точно, товарищ майор. А от нервов прописать что-нибудь можно?

— Кошмары?

— Не совсем… — солдат замялся, — это, скорее… личное.

— Хм, вы знакомы с циркуляром 2170.11.2668? — Он отрицательно повёл головой. — Ну да, вы же не медик. Лечение нейро-активными препаратами вне военных действий разрешается только на стационарных базах. Исключения должны быть подписаны офицером в ранге не ниже контр-адмирала. Которого у нас нет, а официально войну гетам Альянс пока не объявил, так что… Валерианки на борту тоже нет. Как офицер я вам не могу порекомендовать внеуставные отношения, а как врач, я даже обеспокоена. Знаете ли, спать с инопланетной жизненной формой основанной на абсолютно неизученной биохимии, только потому, что она похожа на асари? — Между делом Карин пробрала к рукам Ринкол. — Смелость граничащая с идиотизмом на почве озабоченности. Совсем вы флоросифилиса не боитесь.

— Признайтесь, сейчас вы троллите невинного луддита, нет такой болезни.

— Кто знает, кто знает, — таинственно прищурилась женщина, — медицина, знаете ли, широкое, и постоянно развивающееся поле.

— Простите, а как зовут вашего уважаемого батюшку? — Доктор удивлённо уставилась на Шницеля, и, спустя секунд десять, рассмеялась.

— Ебхалемеле, обычное нигерийское имя. Но раз уж вы такой догадливый, так и быть, скажу. Девичья фамилия моей мамы — Зебуб, а дедушку по её линии зовут Ваал,