Приключения Конана-варвара (сборник)

Третий иракзаец превратился в обезглавленный труп, когда Конан почувствовал, как рвется невидимая преграда. С губ его сорвался невольный яростный крик, и он прыгнул вперед, давая выход накопившемуся гневу. Мужчины на ступеньках не шелохнулись. Они невозмутимо, с циничным интересом, наблюдали за происходящим; если они и удивились, то ничем не выдали своих чувств. Конан не позволил себе задумываться над тем, что будет, когда он окажется рядом с ними. Кровь жарко стучала у него в висках, а перед глазами клубился кровавый туман. Его снедало жгучее желание убивать – вонзить нож по самую рукоять, круша плоть и кости, а потом повернуть его в ране, выворачивая внутренности.

Еще дюжина шагов, и он окажется у самых ступенек, на которых стояли злорадно усмехающиеся демоны. Он глубоко вдохнул, и бешеная ярость накрыла его с головой, заставляя ускорить бег. Он уже пролетал мимо алтаря с его золотыми змеями, когда в голове у него вдруг молнией сверкнуло воспоминание о последних загадочных словах Кхемзы, которые он услышал так отчетливо, как если бы тот шепнул их ему на ухо: «Разбей хрустальный шар!»

Он отреагировал на них почти против собственной воли. Намерение претворилось в действие столь стремительно, что даже величайший из земных колдунов не успел бы прочесть его мысли и помешать ему осуществить задуманное. Извернувшись, как кошка, прямо в прыжке, он со всего маху опустил рукоять ножа на хрустальный шар. Воздух моментально наполнился ужасающим звоном; откуда он исходил – со звезд, от алтаря или из самого шара, Конан не смог бы сказать. В уши ему ударило зловещее шипение, когда змеи, пробужденные к действию омерзительной жизнью, повернулись в его сторону и атаковали его. Но Конан двигался с быстротой обезумевшего тигра. Лезвие его клинка превратилось в тонкую сверкающую полоску света, перерубившую шеи отвратительных тварей, а затем он еще и еще раз ударил по хрустальному шару. И тот взорвался с громоподобным треском, рассыпая яркие осколки по мраморному полу, а золотые гранаты, словно освобожденные из долгого плена, стремительно рванулись к потолку и исчезли.

По огромному залу прокатился дикий крик, в котором не было ничего человеческого, и ему ответило жуткое эхо. На ступеньках корчились четыре фигуры в черных мантиях; тела их сотрясали конвульсии, а с посиневших губ клочьями летела пена. Затем, издав последний звериный вопль, они оцепенели и замерли в неподвижности. Конан понял, что они умерли. Он опустил взгляд на алтарь и хрустальные осколки. Вокруг алтаря все еще обвивались четыре обезглавленные золотые змеи, но теперь в тускло блиставшем металле уже не чувствовалось признаков враждебной человеку жизни.

Керим Шах медленно встал с колен, куда его швырнула некая неведомая сила. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от звона в ушах.

– Ты слышал грохот, раздавшийся после твоего удара? Когда шар лопнул, мне показалось, будто во всем замке одновременно разбилась тысяча хрустальных панелей. Получается, души колдунов были заточены в этих золотых шарах? Ха!

Конан резко развернулся и взглянул туда, куда кончиком своего меча показывал Керим Шах.

На вершине лестницы появилась еще одна фигура. Ее мантия тоже была черной, но материалом ей служил украшенный богатой вышивкой бархат, а на голове незнакомца красовалась бархатная же шапочка. Лицо его оставалось спокойным, и черты его были не лишены приятности.

– Кто ты такой, дьявол тебя раздери? – требовательно вопросил Конан, глядя на незнакомца и сжимая в руке нож.

– Я – Магистр и Владыка Йимши! – Голос чужака прозвучал как колокольный звон, но в нем слышались нотки жестокого веселья.

– Где Ясмина? – пожелал узнать Керим Шах.

Магистр расхохотался, глядя на него:

– Что тебе до нее, мертвый человек? Или ты уже забыл о моей силе, некогда одолженной тебе, раз пришел сюда с оружием в руках и осмелился угрожать мне, жалкий глупец? Пожалуй, я вырву тебе сердце, Керим Шах!

Он протянул руку, словно собираясь взять что-то, а туранец вдруг пронзительно вскрикнул, как человек, испытывающий невыносимую боль. Он пьяно покачнулся, а потом раздался треск костей, плоть и мышцы лопнули, со щелчком разошлись кольца кольчуги, и грудь его разорвалась; из нее ударил фонтан крови. И в это жуткое отверстие протиснулось нечто красное и роняющее алые капли; оно пролетело по воздуху и упало в подставленную ладонь Магистра, как сталь прилипает к магниту. Туранец повалился на пол и застыл в неподвижности, а Магистр рассмеялся и небрежно отшвырнул предмет так, что тот упал к ногам Конана, – это было все еще подрагивающее человеческое сердце.