Приключения Конана-варвара (сборник)

В память ей врезались отдельные фрагменты, угольно-черные на кроваво-красном фоне. Она видела, как зингарийский моряк, на глаза которому упал лоскут кожи с израненной головы, пошире расставил ноги, чтобы не упасть, и по рукоять вонзил меч в чей-то черный живот. Она отчетливо слышала, как застонал от усилия буканьер, и успела заметить, как закатились в мгновенной агонии золотисто-коричневые глаза жертвы. Пират выдернул меч, и вслед клинку из раны ударил фонтан крови. Умирающий чернокожий схватил меч обеими руками, и моряк пьяно покачнулся; затем другая черная рука обвила зингарийца сзади за шею, и черное колено с силой ударило его в позвоночник. Чудовищная сила рванула голову моряка назад, запрокидывая ее под неестественным углом, и последовавший за этим громкий щелчок, похожий на треск переламываемой толстой ветки, отчетливо прозвучал в шуме битвы. Победитель отшвырнул тело своей жертвы, и оно повалилось на землю – в это самое мгновение голубоватая молния сверкнула сзади над его плечами, справа налево. Гигант покачнулся, и голова его упала сначала на грудь, а уже оттуда – на землю. Зрелище было жутким.

Санчу затошнило. Она поднесла ладошку ко рту и согнулась пополам. Ей отчаянно хотелось повернуться и убежать куда глаза глядят, но ноги отказывались держать ее. Не могла она и зажмуриться. Напротив, девушка еще шире распахнула глаза. Испытывая отвращение и тошноту, она тем не менее ощущала странное возбуждение, как всегда бывало с ней при виде крови. Однако это зрелище своими отвратительными масштабами превосходило все, что она когда-либо наблюдала во время налетов на порты или абордажных схваток на море. А потом она увидела Конана.

Отделенный от своих товарищей плотной массой врагов, Конан сражался в тесном кольце черных рук и тел, которое погребло его под собой. Они должны были затоптать его насмерть, но он, падая, увлек одного из них с собой, и черное тело защищало его от ударов, сыпавшихся на пирата сверху. Гиганты пинали и рвали своего извивающего товарища, стремясь добраться до бараханца, но Конан вцепился зубами тому в глотку, крепко держась за спасительный щит.

Своевременная атака зингарийцев ослабила натиск врагов, и Конан отшвырнул в сторону труп и поднялся на ноги, залитый кровью и страшный в гневе. Гиганты высились над ним, подобно черным теням, рассекая воздух сильными ударами. Но попасть в него и свалить наземь было так же трудно, как и вкусившую крови пантеру, и каждый взмах его клинка попадал в цель. От полученных им ран уже умерли бы три обычных человека, но его звериная сила и живучесть казались невероятными.

Над полем боя прозвучал его воинственный клич, и ошеломленные, но жаждущие крови зингарийцы воспряли духом и удвоили усилия, пока крики боли и ярости не потонули в отвратительном чавканье рассекаемой плоти и хрусте ломающихся костей.

Чернокожие дрогнули и попятились к арке, и Санча, видя, что они отступают в ее сторону, завизжала и поспешно убралась с дороги. Они столпились в узком проходе, протискиваясь сквозь него, а зингарийцы кололи и рубили их в спины, завывая от ненависти и злобной радости. Арка оказалась завалена трупами, прежде чем несколько уцелевших гигантов прорвались сквозь нее и бросились врассыпную.

Кровавая схватка превратилась в погоню. Чернокожие гиганты спасались бегством по заросшим густой травой дворам, по сверкающим ступеням, по наклонным крышам фантастических башен, даже по широким гребням стен, на каждом шагу разбрызгивая кровь, а за ними, безжалостные, как лесные волки, мчались пираты. Загнанные в угол, гиганты иногда оборачивались и давали последний бой, и тогда гибли люди. Но в конечном счете результат был один и тот же – изуродованное черное тело в корчах падало на землю либо летело с парапета или крыши башни.

Санча в панике забежала во дворик с прудом, где и съежилась, дрожа от страха и стараясь стать как можно незаметнее. Снаружи прозвучал яростный вопль, по земле затопали шаги, и сквозь арку во двор ворвалась окровавленная черная фигура. Это был тот самый гигант в головной повязке, украшенной драгоценными камнями. За ним по пятам мчался приземистый преследователь, и на самом краю пруда гигант обернулся. В отчаянии он схватил оброненный кем-то из погибших пиратов меч и, когда зингариец бесстрашно приблизился, нанес удар незнакомым оружием. Буканьер, как подкошенный, рухнул на землю с раскроенным черепом, но удар вышел настолько неловким, что клинок дрогнул в руке гиганта.

Он метнул меч в группу воинов, прорвавшихся сквозь арку, и понесся к пруду. Его искаженное ненавистью лицо превратилось в кровавую маску. Конан растолкал людей у ворот и из последних сил рванулся к чернокожему.