Приключения Конана-варвара

Он оборвал себя на полуслове, и глаза его изумленно расширились. Мертвая тварь поднималась с пола, и ее уродливая башка покачивалась на рассеченной наполовину шее. Она устремилась к двери, споткнулась о тело чернокожей служанки, все еще лежавшей без чувств, вывалилась в коридор и исчезла в ночи.

– Кром и Митра! – выдохнул Конан. Отстранив от себя девушку, он проворчал: – Потом, потом! Ты хорошая девочка, но мне надо проследить за этой тварью. Это и есть тот самый демон ночи, о котором говорят легенды, и, клянусь Кромом, я узнаю, откуда он пришел!

Пошатываясь, он вышел на улицу и тут обнаружил, что лошадь его исчезла. Обрывок поводьев, болтавшихся на коновязи, подсказал ему, что бедное животное, обезумев от ужаса при виде демона, порвало узду и сбежало.

Через несколько минут Конан вернулся на площадь. Проталкиваясь сквозь толпу, которая разразилась восторженным ревом, он увидел, как чудовище покачнулось и упало к ногам высокого кордафанского чародея, стоявшего рядом с Тутмесом. В последнем отчаянном усилии тварь положила морду на ноги колдуна.

В толпе раздались гневные крики – люди узнали в чудовище того демона, что долгие годы терроризировал Мероэ и его жителей по ночам. И хотя стражники все еще сдерживали толпу, оттесняя ее от эшафота, сзади к Муру потянулись руки, хватая его за одежду. В поднявшемся всеобщем гаме Конан расслышал пронзительные крики:

– Убить его! Он – хозяин демона! Убить его!

И вдруг на площади воцарилась звенящая тишина. На свободном месте, откуда ни возьмись, появился Агеера, наголо бритая голова которого была разрисована так, чтобы придать сходство с черепом. Казалось, он перепрыгнул через головы стоящих людей и приземлился на открытом пространстве.

– Для чего убивать инструмент, а не человека, который орудует им? – пронзительно заверещал он. Он ткнул пальцем в Тутмеса. – Вот стоит тот, кому служит Муру! И это по его приказу демон убил Амбоолу! Так сказали мне духи в тишине храма Джуллы! Убейте и его тоже!

Когда в Тутмеса вцепились десятки рук и потащили его вниз, Агеера махнул рукой в сторону платформы, на которой сидела королева.

– Убивайте всех вельмож! Сбросьте свои цепи! Убивайте хозяев! Будьте свободными людьми, а не рабами! Убивайте, убивайте, убивайте всех!

Конан едва устоял на ногах, когда толпа вокруг качнулась сначала в одну, а потом в другую сторону, скандируя:

– Смерть им, смерть им, смерть им!

Одного за другим вельмож валили на землю и разрывали на куски.

Конан стал пробираться к своим вооруженным стражникам, с помощью которых он все еще надеялся навести порядок на площади. А потом поверх голов беснующейся толпы он увидел то, что в корне изменило его планы. Королевский стражник, стоявший спиной к платформе, вдруг развернулся и метнул копье в королеву, которую ему полагалось защищать. Оно прошло сквозь ее роскошное тело, как раскаленный нож сквозь масло. После гибели повелительницы конные стражники присоединились к своим соплеменникам и принялись убивать господ без разбору.

Спустя несколько минут Конан, избитый, в разодранной одежде и с растрепанной гривой, но верхом на лошади, вернулся к своему жилищу. Привязав животное, он вихрем ворвался в дом и достал из тайника кошель с монетами.

– Уходим отсюда! – рявкнул он, обращаясь к Диане. – Возьми с собой каравай хлеба! Где, черт побери, мой щит? Ага, вот он!

– Но разве ты не хочешь забрать с собой все эти красивые вещи?

– Некогда. Со смуглокожими господами покончено. Держись за мой пояс, когда будешь сидеть позади меня. Ну-ка, полезай в седло, живее!

Неся на себе двойную ношу, лошадь тяжелым галопом поскакала по улицам Старого Города, которые кишмя кишели грабителями и мятежниками, преследователями и преследуемыми. Какой-то мужчина, вознамерившийся было схватить их лошадь под уздцы, с криком полетел под копыта, и в следующий миг жутко захрустели его кости; остальные стремительно разбегались в разные стороны, освобождая им дорогу. Они выехали из города через огромные бронзовые ворота, а позади дома вельмож один за другим превращались в желтые пирамиды ревущего пламени. Над головой у них сверкали молнии, рокотал гром, а потом на них водопадом обрушился дождь, который, правда, часом позже перешел в надоедливую морось. Лошадь пошла шагом, осторожно выбирая дорогу в сплошной темноте.

– Мы все еще едем по стигийской дороге, – проворчал Конан, тщетно вглядываясь в ночную тьму впереди. – Когда дождь прекратится, мы тоже сделаем остановку, чтобы просохнуть и хоть немного поспать.

– Куда мы направляемся? – раздался сзади нежный серебристый голосок Дианы.

– Не знаю, но я устал от стран, населенных чернокожими. С ними решительно невозможно иметь дела; они – такие же закоснелые и тупоголовые фанатики, как и варвары моей родной северной страны – Киммерии и Ванира. Я намерен еще раз попытать счастья в цивилизованных странах.

– А как же я?

– Чего ты хочешь? Я могу отправить тебя домой, а могу взять с собой. Как решишь, так и будет.