Приключения короля Артура и рыцарей Круглого Стола

— Как! — вскричала Гвиневера. — Вы покинете нас теперь, в вечер накануне праздника?

— Мадам, — сказала леди, — он снова будет с вами завтра к обеду, обещаю вам.

Тут они поскакали в лес и оказались вскоре у аббатства. И Ланселота приветствовали там монахи и монахини и проводили его в прекрасную палату для гостей, где сняли с него доспехи. Там встретился он с двумя своими кузенами, сэром Борсом и сэром Лионелем, нашедшими в аббатстве ночлег на пути в Камелот, и они возрадовались оттого, что снова оказались вместе. И во время их беседы пришли двенадцать монахинь и привели Галахэда, прекраснейшего юношу в мире.

— Сэр, — сказала настоятельница монастыря, — этот юноша — королевской крови, и мы растим его с детского возраста. Насьенс, отшельник Карбонека, учил его, и умеет он также владеть оружием. И теперь мы просим вас произвести его в рыцари, ибо нет никого более достойного, из чьих рук он может принять высокое рыцарское звание.

— Я сделаю это, — сказал сэр Ланселот, ибо понял, что Галахэд — его собственный сын, родившийся в таинственном замке.

Всю ночь Галахэд бодрствовал, стоя на коленях перед алтарем монастырской часовни, а наутро, после службы, Ланселот благословил его и посвятил в рыцари.

— Да подвигнет вас бог на добрые дела! — сказал он. — А теперь, сэр Галахэд, скажите, присоединяетесь ли вы ко мне, чтобы отправиться ко двору короля Артура?

— Нет еще, — ответил тот. — Но скоро вы увидите меня там.

Тут Ланселот с Борсом и Лионелем поскакали в Камелот, и там в большой зале собрались за Круглым Столом все рыцари. И золотыми буквами на каждом сиденье были написаны имена тех, кому следовало сидеть там. И все места в то утро были заняты, не считая только Гибельного Сиденья, куда мог сесть лишь тот, кому оно предназначалось.

Направляясь к своим местам по обе стороны от него, Ланселот и Персиваль вдруг увидели новую надпись, золотом горевшую на Гибельном Сиденье:

Это сиденье будет занято через четыреста пятьдесят лет и четыре года после смерти нашего господа Иисуса Христа.

Они молча посмотрели на эту надпись, и сэр Ланселот сказал:

— Сдается мне, что это сиденье будет занято сегодня, ибо сегодня праздник пятидесятницы и прошло как раз четыреста пятьдесят четыре года! Но давайте накроем Гибельное Сиденье шелковой тканью, пока не придет тот, кому предназначено это место.

Когда сделали это, король Артур пригласил всех к обеду. Но сэр Кей, бывший распорядителем, воскликнул:

— Сэр, если вы приступите сейчас к трапезе, то нарушите старый обычай вашего двора, ибо никогда еще в этот день вы не начинали обед, не став свидетелем чего-либо необычного.

— Верно говорите, — сказал король Артур, — но так меня удивили слова на Гибельном Сиденье, что я на мгновение забыл о старом обычае.

Не успели они закончить этот разговор, как в залу вошел оруженосец и сказал королю:

— Сэр, я принес вам весть о чуде!

— Что же это? — спросил король.

— Сэр, — ответил оруженосец, — большой прямоугольный камень плывет по реке, и в нем увидел я сияющий меч с золотой рукояткою, похожей на крест.

Тут король сказал:

— Я должен видеть это чудо.

И все рыцари отправились с ним и, миновав большой луг возле замка, увидели камень, плывущий вдоль берега реки, солнце играло в драгоценных камнях на рукояти меча, словно образуя ореол вокруг креста. И на этом мече написаны были такие слова:

«Никому не дано взять меня отсюда, кроме того, у кого на поясе мне суждено висеть, и будет он лучшим рыцарем в мире».

Прочитав эти слова, король сказал Ланселоту:

— Любезный сэр, этот меч принадлежит вам, ибо я уверен, что вы и есть лучший рыцарь в мире.

Но сэр Ланселот подумал о королеве Гвиневере, о постыдной любви, что была между ними, и тихо сказал:

— Сэр, это не мой меч, и я недостоин носить его. Горе тому, кто попытается вытащить этот меч, зная, что недостоин его.

— Что же, любезный племянник, — сказал король Артур сэру Гавейну, — попытайтесь вы вытащить его.

— Сэр, — ответил Гавейн, — я бы не хотел делать этого.

— И все же попытайтесь, — сказал король Артур. — Я велю вам.

— Сэр, вашему слову я повинуюсь, — сказал Гавейн и взялся за рукоять меча, но не смог даже пошевелить его.

Затем сэр Персиваль, по желанию короля Артура, попытался вытащить меч, но тщетно. И никто из рыцарей больше не осмелился притронуться к нему.

— А теперь мы можем приступить к обеду, — сказал сэр Кей, — ибо и в самом деле увидели чудо.

И они вернулись в залу и расселись за столом, и все места были заняты, не считая лишь Гибельного Сиденья, покрытого шелковой тканью. Но не успели они приступить к обеду, как сильный порыв ветра потряс, казалось, весь замок, а затем воцарилась великая тишина.

— Клянусь богом, любезные рыцари, — сказал король Артур приглушенным голосом, — сегодня поистине день чудес. Не знаю, что мы еще увидим до конца дня.