Приключения либроманта 2

Уложив худющего бедолагу в мешок, я отослал домового в дом за волшебными марками и биркой, на которой записал продиктованный Разумовым адрес. Пока миньон отсутствовал, протёр приготовленными заранее влажными салфетками лицо спящего «найдёныша» и влил ему в рот несколько капель волшебной настойки Люси. Немного подумал и положил алмазный пузырёк у головы лежащего.

Я нисколько не сомневаюсь в силе лекарства и прекрасно понимаю, что у Разумова в арсенале есть великое множество настоек, эссенций, вытяжек и артефактов на все случаи жизни, но всякое бывает. К тому же продемонстрировав капли из «Хроники Нарнии», я лишний раз покажу, что чему-то, да учусь, а не просто из журналов товары повседневного спроса выдёргиваю. Пусть всё-таки он во мне мага видит, а не хомяка.

— Готово, Хозяин, — протянул мне Гоша самоклеющуюся бирку и несколько марок Эльдорадо в целлофановом пакете.

— Гоша, как думаешь, сколько нужно марок приклеить, чтобы посылка дошла до адресата? — вертел я в руках миниатюрные шедевры магического и изобразительного искусства.

— А фиг его знает, — смешно поморщил домовёнок нос, — На посылку с котом мы долларовую марку клеили. Да и Борисыч его обратно за такую же цену прислал. А с этим, — кивнул Гоша на лежащего в мешке Генриха Михайловича, — Я не знаю, как быть. Наклей с десяток самых дорогих, чтоб ему на сортировочной станции ноги не отрубили за лишний вес.

— Одной… за пять долларов… хватит, — прохрипел из мешка очнувшийся «потеряшка».

— Как скажете, — вжикнул я молнией, застёгивая спальник. Потом быстренько приклеил на него бирку с адресом Разумова и пятидолларовую марку, на которой была нарисована карта страны Эльдорадо со столицей Нирвана, — Гоша, придержи дверь, а то путешественник домой торопится.

Мешок оторвался от пола, развернулся подобно стрелке компаса по направлению к двери, и поплыл по воздуху в сторону выхода, набирая скорость и высоту.

— Чего это ты его так быстро эвакуировал? — поинтересовался домовой, когда мешок вылетел из дверей гаража и растаял в ночной темноте, — А поболтать с земляком?

— А зачем он здесь нужен? — посмотрел я на мелкого. — Я, конечно, понимаю, что Генрих Михайлович не сумасшедший, но ведь он не просто так в психушку попал. А поговорить я и с тобой могу, не так ли?

* * *

Дома, когда я немного успокоился и выдохнул, после визита к Тухманову, Гоша потребовал от меня рассказ о посещении дачи в Абрамцево.

Как-никак, место легендарное. Сколько там музыки записано для пластинок, выходящих миллионными тиражами. А рассказывать-то мне особо и нечего. Точнее, рассказать-то есть чего, но вот сама студия…

— Гоша, похоже Тухманов реально гений. Посмотрел я, на каком дерьме он музыку записывает. Кошмар и ужас! Прикинь, у него там стоит восьмиканальная портастудия.

— И что? — не понял меня миньон.

— Гоша… — укоризненно протянул я, — Она записывает звук НА КАССЕТУ!!

Похоже, с интонацией я немного перестарался. Домовёнок даже голову в плечи втянул. Ещё бы… Я так рявкнул от полноты чувств, что у самого горло засвербило.

Нет, в жизни всякое бывает. Допустим, я сейчас запросто могу очень доходный бизнес организовать, записывая музыку на кассеты. Кассеты, записанные «с диска», в этом времени всегда в цене. Разницу между записью с оригинала или с третьей — четвёртой копии только глухой не услышит. Но мне даже в страшном сне невозможно представить обратное. А именно — запись диска с кассеты.

Запись с кассеты на виниловый диск! Не, я сейчас с ума сойду!

Это… Это даже не знаю, с чем сравнить. Всё моё естество звукорежиссёра и композитора просто бунтует от такой профанации работы со звуком.

— Да что такого-то? Я тут в интернете вычитал, что за дисками Тухманова люди в очереди вставали, а спекулянты их в три — четыре цены продавали.

— Э-э, ну как бы мне тебе объяснить, что на кассету приличную музыку в студии не запишешь? При перезаписи, да, оно ещё как-то слушается, а на студии нет. Это вроде болида для Шумахера. Не покажет он рекордов, если на мотороллере поедет.

— Ага, а сам-то до сих пор на чём ездишь?

— В смысле?

— Да, забей. Просто тут один домовой — мажор в гости заглядывал. У его Хозяина Волга. Так он весь из себя та-а-акой важный был, — огорчённо махнул мохнатой лапкой домовой.

— Гоша, не сыпь мне соль на раны. У самого руки чешутся, но сам же видишь, недосуг.

— Можно ЗИМ купить, или Хорьх, тридцать восьмого года, я его в объявлениях нашёл, — минорно продолжил миньон, словно он меня не слышит, — Вот бы мы ему нос утёрли. Волга же тебе не нравится?

— Какие на фиг машины? — взвился я, — Мне песни нужно подготовить. Тухманов сказал, что если в середине октября на запись не попадём, то к передаче «Песня года» нас не пропустят. У них эфир пятого ноября. Мне студия нужна. Это для Тухманова я «рыбу» наскоро набросал, а для народа надо на совесть всё записывать. Это же нетленка. На века.

— Значит так и будет нас тот фраер гнобить. Слушай, а может быть ты всё-таки купишь себе Волгу?

Тот наш разговор с домовёнком возможно так бы и пропал втуне, если бы этим же вечером у него не произошло неожиданное продолжение.