Приключения Ломтика

«А я ничего и не продаю, — возразил мальчик. — Я просто пришёл спросить, почему никто в этой стране не хочет сразиться с великаном».

«С великаном? — испугался король. — Ш-ш-ш! А то он услышит! — Король в ужасе оглянулся. — С ним шутки плохи! — Громко король добавил: — Знаешь, великан — милейшее существо! Правда, правда!»

«Если вы уж так его боитесь, — предложил мальчик, — давайте говорить шёпотом. А что вы мне дадите, если я сражусь с великаном и мне удастся победить его?»

«Я отдам тебе в жёны мою дочь, — прошептал король. — Только никому ни слова!»

Мальчик обрадовался и поспешил уйти, пока король не передумал. Дело в том, что принцессу он уже видел: они встретились в кондитерской, где она покупала конфеты. И подумайте, какое совпадение: именно те самые конфеты, которые любил и он. Мальчик всегда мечтал жениться на девочке с такими же вкусами, как и у него.

Когда великан влез на верхушку холма и опять закричал: «Фитчум, фетчум, фидлум…», мальчик сразу же подхватил ещё громче:

…фой,
Выходи на бой со мной!

Великан просто оторопел. Он начал озираться по сторонам, а мальчик снова крикнул:

Фитчум, фетчум, фидлум, фью,
Я тебя сейчас побью!

Тут он вынул из кармана бутылку рыбьего жира да всю и выпил. Потом он бросился на великана, и началась ужасная драка. Слов нет, великан был гораздо крупнее мальчика, но, видите ли, он никогда в жизни не принимал рыбьего жира, ни одной чайной ложки! Поэтому он вырос слабый, как котёнок, только никто этого не подозревал.

А когда мама в своё время говорила: «Прими-ка рыбий жир, Септимус», он отвечал: «Не хочу-у-у!!!»

Вот и получилось, что вырос-то он великаном, потому что все его родственники были большие — и папа, и мама, и тётя, и дедушка, — а силы настоящей ему не хватало.

Великан был просто-напросто крикун и хвастун!

А тут всё и раскрылось. Под ударами мальчика великан то и дело валился с ног. Стоило мальчику утомиться, он сразу вытаскивал из кармана бутылку рыбьего жира и выпивал. Мальчик таскал при себе дюжины таких бутылок. Они всё время позвякивали в его карманах, но, к счастью, не разбивались: бутылки были из очень прочного стекла.

Великан всё больше и больше выбивался из сил. Он просто ничего не соображал от усталости.

Наконец мальчик так сильно его ударил, что великан кубарем скатился с холма, налетел на ратушу и свалился прямо в море. Там он и погиб. А ратушу пришлось перестраивать заново: она совсем сплющилась под тяжестью удара. К счастью, в ней в тот момент никого не было.

А мальчик выпил ещё бутылку рыбьего жира и отправился жениться на принцессе.

Они обвенчались и зажили очень счастливо. Детей народили целую кучу и всех приучили пить рыбий жир!

Ломтик остался очень доволен рассказом.

— Может быть, вам не понравилось, что участвует великан? — спросила миссис Спригз.

— Пустяки! — ответила Рыженькая. — Ведь я же знаю, что великан не настоящий. Но всё равно, рассказ такой интересный, что я готова выпить ещё чайную ложку рыбьего жира. — И она выпила.

Пока девочка возилась с рыбьим жиром, Ломтик рассказал следующее:

— Как думают некоторые учёные, очень давно, около миллиона лет назад, действительно существовали великаны. Все люди были тогда великанами.

— Прыгни ко мне в карман! — вскричала миссис Спригз. — Какое счастье, что мы не великаны! Подумать только, при нашем ничтожном пайке накормить великана! Да мы от голода набрасывались бы друг на друга! Прощай дружба! Я бы говорила: «Дай-ка откушу кусок твоей руки, Ломтик. Она такая славная, такая аппетитная! Ведь я съела всего лишь крохотный кусочек бекона и очень голодна!» Нет, — прибавила миссис Спригз, — уж лучше быть такими, какие мы есть.

Рыженькая поставила бутылку в шкаф и сказала:

— Почему вы не запишете ваши рассказы, тётечка? По-моему, вы так чудесно сочиняете! Могли бы получить много-много денег и страшно разбогатеть.

Миссис Спригз созналась, что очень не прочь разбогатеть — ведь ей давно нужна новая шляпа. Но она плохо пишет. Над каждым письмом к своей сестре Бэлле она сидит часами, а успевает нацарапать не больше странички.

Ломтик пообещал, что как-нибудь они с Майком и с Рыженькой, если она захочет, запишут все сказки миссис Спригз.

Рыженькая, конечно, с радостью согласилась. В своё время ей приходилось встречаться со многими людьми, писавшими рассказы. Это было в Лондоне, когда она считала котов для музейного работника. У некоторых из этих писателей жили совершенно необыкновенные коты. У одного, например, жил детёныш панды[9], а у другого — детёныш пумы. Девочка не знала, надо ли их тоже считать, а писатели уверяли, что музейному работнику нужен список только обыкновенных котов.

— Обмахните меня одуванчиком! — воскликнула миссис Спригз. — Неужели у них жила настоящая панда? Точь-в-точь как в зоопарке? Где же они её держали?