Приключения мальчика Кеши

По правде говоря, меня бы устроило и первое имя, однако второе уже как-то намного привычнее…

1986. Смерть отца

Но смена имени – это цветочки. Настоящие значимые события не заставили себя долго ждать. В возрасте 1 года и 5 дней я оказался в положении безотцовщины: моего отца, Воскресенского Дмитрия Анатольевича, убили при прохождении им воинской службы в возрасте 19 лет. Советская военная система, местами странная и чудаковатая, в момент моего рождения дала отцу отсрочку на полгода, а потом приняла решение отправить его в Амурскую область на китайскую границу. Так далеко, чтобы, не возникало желание дезертировать домой к молодой жене и маленькому сыну.

Через пять месяцев службы произошло нападение неизвестных лиц на в/ч под городом Благовещенск, где он в тот момент служил с товарищами. В качестве “основного блюда” моему отцу досталось пять пулевых ранений, а “на десерт” – газовое отравление. Нет, не ищите от 20 августа 1986 года подобных новостей. В свидетельстве о смерти чётко указано – “геморрагический нефрозонефрит”. “Убитые, пули, отравление – это ещё доказать нужно и вообще – у нас в архивах этого нет. Потрудитесь объясниться, кто Вам это сказал?” В такой манере Военная прокуратора ответила мне в 2016 году на мои три обращения на имя министра обороны РФ Сергея Кужугетовича Шойгу разобраться с этим вопросом. Бесполезное занятие, только если Вы не часть военной системы или гос. аппарата, или ещё что-нибудь в этом духе.

Собственно, сам груз-200 – это груз-200. На опознании был только мой дед. Как ни странно, но не отец отца. На опознании был мой дед по матери – Николай Тиманов. Однажды он силился мне что-то рассказать на этот счёт, но тогда он осёкся и решил отложить этот разговор. А потом его не стало и рассказать он мне ничего не успел. Всё не всё, но в семье что-то знали и без него. В год опознания в морге работала хорошая знакомая бабушки – мамы отца. Она-то многое и рассказала бабушке. Это сейчас хоть Путину пиши (я писал, но об этом позже), а тогда объективно было другое время. Никто в нашей семье так и не попытался выяснить хоть что-нибудь по горячим следам. Не осуждаю, но считаю, что зря – надо было пробовать. Мужа, сына и брата не вернёшь, а маленький сын, внук и племянник остался…

Не трудно догадаться, что смерть отца коренным образом изменила и мою судьбу, и судьбу моей матушки.

1988. Новый папа

Мама – женщина молодая, красивая. Хоть и с ребёнком на руках, но свято место пусто не бывает. Уже через лето в нашей крохотной молодой (24 года на двоих) семье появился новый папа. Этого события не помню – мне было только три года. Я всегда его называл и называю “папа”. Мы с ним дружим и ладим… Хотя как не ладить, если тебе слово поперёк не говорят и пальцем не трогают. Собственно, всегда это и была его стратегия – не вмешиваться, помогая материально всем, чем можно. Не скажу, что это самая удачная стратегия сама по себе, но в моём случае я бесконечно благодарен отцу. Он дал мне возможность вырасти самим собой, не стал ломать меня, переделывать, вкладывать своё мировоззрение, подгонять под свои стандарты и прочее. Такая предусмотрительность и деликатность дорогого стоят…

Глава 2. 1988. Первые потрясения

1988. Ходил кушать

Летом 88 года в Евпатории случилась небольшая забавная история. Ну как забавная – я потерялся. Мама с тётей Ирой меня оставили на пляже, а сами пошли купаться. Уверен, что попросили какую-нибудь ответственную тётушку в шляпе с широкими полями присмотреть за мной. Не сомневаюсь, что этой тётушке было не до меня – солнце, море, пляж и всё такое…

Вышли из моря – меня нет. Позвали, покричали… нигде нет. Побегали, пометались – видят меня, идущего по трамвайным путям и жующего булку.

- “Откуда это у тебя? Где ты был?”

- “Я кушать ходил…”

М-да… мужчинка мал, но покушать не дурак. Слава Богу, что всё обошлось и эта история так и осталась забавной и совсем небольшой.

1988. Пожар

Тем же летом случилось еще одна неприятная история. Пожалуй, даже посерьёзнее, – пожар. Отчётливо помню, как горела бабушкина комната в её квартире на втором этаже кирпичной пятиэтажки. С бабушкой и со всеми остальными всё было в порядке. Люди, машины, суета, гарь – вот что меня впечатлило больше всего. Такую суматоху и толпы зевак я видел впервые. Конечно, я ничего толком не понимал, но общая тревога ошеломила. С тех пор каждый раз, когда я вижу пожар, я буквально немею и мысленно проваливаюсь в этот эпизод.

1988. Язык отрежу

Вот и кончилось лето – начался детский сад, и на моей душе он оставил глубокую неизлечимую рану. Не знаю, кто и когда меня этому приучил, но любая девочка для меня – эталон высшего порядка и божественной красоты. И что я запомнил из того детсадовского времени? Грязную белокурую девочку в чёрно-белом клетчатом платьице, перемазанную кашей. Боже мой!.. Неокрепший детский мир треснул, натолкнувшись на суровую реальность. В садике по утрам я стал закатывать скандалы и отказываться ходить туда, но самое жуткое меня ждало впереди.