Приключения маленького горбуна

Для начала маленький горбун отметил, что охранники отправились спать. Один из хищников ушел еще на закате, другой остался в хижине. Тотор слышал его мерный храп в противоположном конце помещения. Значит, предстояло уйти только от одного охотника либо каким-то образом избавиться от него. У мальчугана в запасе оказалась не одна злая шутка, но он был так слаб по сравнению с гигантом. Правда, в кармане остался нож Корявого. Если бы у маленького горбуна хватило сил, а человеческая кожа не была такой толстой, он бы незамедлительно пустил оружие в ход и прикончил ненавистных каннибалов, как поступали во времена освоения этих земель с 1616 по 1770-е годы известные путешественники Шутен, Лемар[172], Абел Тасман[173], Дампье[174], Бугенвиль[175] и Кук.

Теперь папуасы еще больше, чем когда бы то ни было, обожали человеческое мясо. До настоящего времени ничто не мешало им заниматься людоедством. В странах райских птиц существовала и торговля человеческим мясом. Целая индустрия, включавшая поиск и воровство детей, откорм и продажу, была на службе у богатых каннибалов.

Исследователи островов Океании много и подробно писали о таких ужасных фактах, подтвержденных действительностью.

В библиотеке отца Тотор читал рассказы бывших и современных путешественников и догадывался, к чему вела интенсивная кормежка. Ничего не оставалось, как бежать, прихватив с собой сестру. Но как?

Маленький горбун вытащил из кармана нож и собрался перерезать ротанговые веревки, служившие одновременно и щеколдой и замком. Да, но если убрать их до конца, охранник сразу же заметит это. Значит, надо действовать осмотрительнее и сделать так, чтобы из клетки можно было беспрепятственно выходить и возвращаться, не оставляя следов. Кроме того, необходимо подумать о том, как избежать преследования. «Ладно, начнем, — скомандовал себе мальчуган. — Пусть Лизет поспит, пока я все подготовлю…»

Тотор встал и сделал самую простую вещь, о которой уже думал. Схватившись двумя руками за решетки, он потряс их, попробовал повернуть. Но, увы, все они находились в прекрасном состоянии и хорошо держались как сверху, так и снизу.

Плохое начало. Не за что было даже зацепиться. Хотя нет, одна балка чуть-чуть поддалась усилиям мальчика, что уже внушало надежду. Тотор закончил осмотр и, снова нащупав расшатавшуюся балку, принялся крутить ее изо всех сил. Деревяшка нехотя уступала, но все же через некоторое время отверстия, куда она была вставлена, стали чуть больше. Маленький горбун почувствовал, как сердце забилось чаще. «Хорошо! Хорошо! Терпение и труд все перетрут», — мысленно подбадривал он себя.

Некоторое время спустя мальчуган уже мог свободно вращать, а затем и приподнять балку так, что внизу у подстилки образовалось небольшое отверстие. Ощупав его, Тотор подумал: «Голова, пожалуй, пройдет, но горб, черт бы его побрал, вряд ли…» Действительно, голова пролезла без труда, а плечи зажало. Малыш изгибался и так и сяк и наконец вылез из вонючей клетки. Сделав несколько шагов, Тотор понял, что надо снять ботинки, иначе будут слышны шаги. Быстро разувшись, мальчуган тихо, как мышка, крался по коридору.

Беглецу повезло — светила полная луна. Ее лучи проникали через плетеные стены, слегка освещая внутренние помещения хижины. Затаив дыхание, он пробирался почти на ощупь вдоль клеток в поисках выхода из проклятого дома. Неожиданно до его уха донесся громкий храп, и мальчуган уловил запах алкоголя. Он приблизился еще и узнал охранника, который, развалившись на толстой циновке, крепко спал. Около головы черного бандита лежала бутылочная тыква, наполовину наполненная рисовой водкой, а справа и слева валялось оружие: палица, дротики и лук со стрелами. Тотор все это отчетливо видел. Вдруг он вздрогнул: охранник спал прямо поперек двери. Его распластавшееся тело полностью закрывало выход. Юный матрос чуть не расплакался, но, взяв себя в руки, продолжал размышлять: «Нельзя же оставаться здесь, ничего не предпринимать и ждать, когда тебя сожрут…» Он снова вспомнил про маленьких папуасов. «Надо сделать что-то решительное, смелое, ужасное, если придется!» Слезы высохли. «Раз этот глупый и жестокий великан может безнаказанно подвергать нас с сестрой пыткам, чтобы потом, может быть, продать, раз этот пьяный дикарь помешал нам встретиться с отцом, сотворя такую несправедливость, то он не человек, а бесчувственное животное и его надо убить без угрызений совести!»