Приключения маленького горбуна

Шествие приближалось к пиратскому городку. Вдалеке послышались крики и выстрелы, появились облака черного дыма, нависшие над рекой. Тотор вздрогнул от дурного предчувствия: «Только бы папа и Татуэ с матросами были там. Вижу следы битвы с пиратами…» Лизет, думая о том же, произнесла:

— Конечно, они пытались нас освободить!

— Кажется, теперь наступил момент, когда мы сможем им помочь.

— Надо предупредить их, что мы идем.

— Да, но как? О! Идея! Песня будет сигналом.

Мальчуган встал на носилках, набрал в легкие побольше воздуха и громко запел:

Кто веселится — тот богат,
И ты поешь повсюду!
Старинной песне каждый рад,
Напев бретонский — чудо!

На мгновение маленький горбун замолчал и приложил руку к уху. Никто не отзывался. Чернокожие слушали пение, околдованные чудесным высоким голосом мальчика, Бог-Табу продолжал:

Пой, мальчуган! Пускай твой смех
Развеселит нас всех!
Какое счастье жить! Ты прав,
Когда тоску лишаешь прав!
Твой смех, который я люблю,—
Попутный ветер кораблю!
Смелей!
Неси свой чертов горб,
И нас никто не вгонит в гроб,
Нас всех победа ждет,
Вперед же, мой горбун-малыш,
Ты — лев, а не трусишка-мышь,
Вперед!

Войско воодушевилось. Папуасы, похоже, говорили: «Еще, еще!» Но Тотор нахмурил брови. Внимательное ухо уловило звуки, заставившие его побледнеть. Мальчик спрыгнул на землю, зажав в левой руке дротик, правой указал на дома и, произнеся лишь одно слово: «Вперед!», побежал. Армия каннибалов бросилась за ним.

ГЛАВА 11

Ник Портер и Корявый. — Хитрость бандита. — Удушье. — Кто такой Корявый? — Лучше умереть, чем вернуться в тюрьму. — Матросы будут повешены. — Подготовка к казни. — «К оружию!» — Неожиданная надежда. — Как пираты собирались сражаться с дикарями.

Несколько часов подряд ослепший Корявый кричал, стонал и звал на помощь. Малайцы, занятые своими делами, ничего не слышали. На Востоке не любят, когда мужчин отвлекают от игры, попойки или отдыха.

Наконец наступило время проверки, и охранники отправились в тюрьму на сваях. Тут-то и обнаружилось, что маленькие заложники сбежали, а охранник чуть не лишился зрения.

Корявого немедленно доставили к Нику Портеру, который хотел было сразу перерезать тому глотку, даже не выслушав объяснений. Но матрос, едва не потеряв зрение, не потерял, однако, дара речи и убедил пирата выслушать его.

— Ты будешь неправ, если убьешь меня, хорошего моряка, тебе ведь нужны опытные люди. Я еще пригожусь. Понимаю, конечно, горбун оставил меня в дураках. Бросил горячей золы в глаза и смылся, прихватив девчонку. Ну и что из этого? В настоящий момент они наверняка пойманы и съедены дикарями.

— Дети были самой лучшей приманкой.

— Но ведь капитан не знает о том, что произошло. Скоро он пожалует сюда и попадет к тебе в руки.

— Я его не боюсь.

— И все-таки подготовься к жестокой битве. Я хоть и ненавижу его всей душой, но должен признать, Марион — необычный человек, экипаж фанатично[190] обожает его и будет драться до победы.

— Значит, ты не любишь его так же, как и я?

— В сто раз сильнее! Ты желаешь видеть его мертвым, а я хочу, чтобы он жил долго-долго, чтобы я мог издеваться над ним сколько угодно.

Слова были произнесены с такой яростью в голосе, что заставили Ника Портера содрогнуться.

Общая ненависть к капитану Мариону спасла жизнь Корявого. Пират решил использовать злобную энергию урода. Матроса отвели к старому малайцу, который промыл и смазал какой-то настойкой опухшие и покрасневшие глаза, и через несколько часов он вновь мог видеть.

Как и предполагал Корявый, атака состоялась. Матрос активно сражался в обороне, чем снискал уважение пиратского главаря.

Марион желал одного — поражения Ника Портера. Корявый в свою очередь хотел победить капитана и Татуэ. При этом каждый старался взять противника живым. Восторжествовало, увы, неправое дело. Благодаря хитрости бандита экипаж «Лиззи» попал в ловушку, из которой невозможно было выбраться. Теперь отважные моряки сидели в глубокой яме, не надеясь на спасение.

Пиратский главарь тем временем размышлял, что будет лучше — оставить матросов подыхать с голоду или потопить их, направив в яму воду ручья, протекавшего через поселок.

— Умоляю тебя, — просил Корявый, — разреши мне распорядиться жизнью Мариона и его дружка по кличке Татуэ.

— Посмотрим, когда они будут в наших руках. А сейчас хватит болтать! За дело!