Приключения маленькой птички

Савва уже не видел, какими взглядами провожали Оли остальные мужчины. Голодными, жадными, злыми, растерянными, виноватыми и полными болезненной решимости. Эмоции сменяли друг друга, как стеклышки в калейдоскопе, выстраивались в причудливые фигуры, пытаясь затмить все доводы разума. Устоявшееся мнение, вбитое в подкорку мозга, даже не годами, и не веками, а целыми тысячелетиями и древний инстинкт, тот, что заставляет душу предавать тело и разум, тот, что готов все сделать ради единственной, даже уничтожить все живое, столкнулись в кровопролитной борьбе, где ставка — жизнь целого мира.

Оли подошла к Рилиониэлю прикованному к камню и приблизилась к его лицу, вглядываясь в его подернутые дымкой, от сильнейшего желания глаза. Эльф дернулся к ней на встречу, желая схватить, притянуть, подмять и вторгнуться в тело своей единственной, услышать стон, почувствовать сладкую обволакивающую влажность любимой. Целовать, оставлять свои следы везде, где можно дотянуться. Но магические путы не давали ему этого сделать. И принцу приходилось лишь рваться и рычать от бессилия. И только лишь осторожное прикосновение к щеке маленькой ладошки смогло успокоить рвущегося мужчину, а сладкий нежный поцелуй, с привкусом соленых слез, заставило его откинуться на плиту и расслабить израненные от магических пут руки.

Савва наблюдал как его любимая со всей нежностью целует другого мужчину и понимал, что совершенно не чувствует ревности, словно это было само собой разумеющееся. Ни душевной боли, не обиды, лишь желание присоединиться.

Ему на песчинку даже стало интересно, как к этому относятся остальные, и когда Оли отошла от старшего брата и направилась к младшему, Архимаг невольно начал бросать взгляды на остальных. И увидел в их глазах те же чувства, что и испытывал сам.

Савва мысленно усмехнулся. Когда смерть стала так близка, все они прекратили вести себя как сумасшедшие собственники, ведь поняли, что возможно сейчас видят свою суженную последние мгновения. И низменные и эгоистичные эмоции отошли на задний план.

Жаль, что все они так поздно поняли это…. жаль…

А потом, Савва услышал зловещее рычание громом прогремевшее по пещере, с такой силой, что сверху посыпались камни. Архимаг не сразу понял, что произошло, и мгновенно повернулся в сторону Оли.

Вот она стояла возле второго брата — Ли и нежно целовала его в губы, но ее там уже не было, где она?! Глаза Саввы заметались по пещере, и словно время в этот момент остановилось для него.

Оли стояла возле принца дроу — Лизара. Но Савва не сразу понял, почему руки мальчишки свободны, а в них он держит клинок хаоса направленный на их птичку. Но Оли… она стоит слишком близко… А в глазах Лизара дикий ужас постепенно переходящий в боль — боль потери.

И маленькая самочка ирлинга с грустной улыбкой на лице делает шаг назад, а на ее груди расползается кровавое пятно.

А затем воздух словно взрывается, реальность рушится, темная дымка рассеивается, и Савва чувствует, как магические путы на его предплечьях и лодыжках ослабевают.

Тело вампира падает, словно кукловод мгновенно обрезал все ниточки у своей марионетки, а посреди круглого постамента появляется черная тень, сквозь которую проглядывает другой мир, другая реальность. И слышится дикий рев злобы и отчаянья темного бога и ответный злорадный женский смех в ответ:

— Жадный ублюдок! Хотел получить все?! И предать нас!? Но девчонка оказалась умнее всех! Или глупее?!

А дальше чужая реальность схлопывается и никто уже не видит дальнейший бой титанов. Лишь только темная бездна будет еще долго содрогаться от последствий чудовищной ссоры повелителей и горя отца потерявшего единственное дитя.

А маленькая фигурка медленно оседает, закрывая глаза, уходя за грань.

Лизар подхватывает Оли на руки, закрывает глаза и пытается читать магическое заклинание жизни. Но все понимают о бессмысленности данного действа. Клинок хаоса убивает наверняка, самое опасное и смертоносное оружие, как и Темный Артефакт Желаний принесенное из бездны. Оли спасла жизнь Лизару, дав ему в руки Клинок Хаоса, предпочтя умереть самой.

Савва стоит словно оглушенный, как и все остальные мужчины. Они не видят, что твориться вокруг них, они не знают, что была смертельная битва между мертвыми гномами, что привел с собой вампир и жрицами дроу. Они не видят, что любимая жрица Ллос — Иллисиатри лежит в собственной лужи крови, безжизненно смотря в темный потолок пещеры, как и все ее дочери. А так же все остальные жрицы и их верные слуги гнолы и сподвижники дворфы — все десять первых домов, они сражались до последней капли крови, остальные предпочли ретироваться, понимая, что им не выжить, они были слишком слабы по отношению к темным воинам — хаодам самого Сэбиса сына бога Азрана вселившихся в мертвых гномов. Битва продолжалась все это время, за темной завесой отгораживающей пьедестал для обелиска и семь каменных плит, стоящих вокруг него. Но им было все равно, им было наплевать…